Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

- Это она что же... - не верит своим глазам Алешка. - Ты... это... спроси у нее... кто, зачем явилась... Быть того не может, чтоб... Я же сам видел...

Мало проку от Обуха. Его сейчас бери, каков есть, и на огород ставь, птиц пугать. Эта же сидит себе смирненько. Глаза от пламени отвела, на того-другого глянула, улыбнулась, и снова в огонь уставилась.

Так и сидели, покуда Обух речь не обрел. Пробормотал что-то, запинаясь, не ответила. А потом сама заговорила. Тихо так, Алешка ничего разобрать не может. Сказала что-то, замолчала. Ждет.

- Ты-то чего, язык проглотил? - спросил досадливо. - Об чем она там речь ведет? Кто такая?

- А я откуда знаю, - Обух говорит. - Она будто предание какое сказывает.

- Ну, ты хоть предание растолмачь. Чего сидеть попусту...

- Так я это, опять, своими словами...

- Да хоть какими!.. Лишь бы понятно было.

Обух пожевал губами.

- Давно это было, так давно, что сосны, в те времена на землю семенами упавшие, нынче своими вершинами небо подпирают. Реки тогда были куда как полноводнее, по берегам их росли густые заросли, в которых водилось много дичи, а сами они изобиловали рыбой. Жила тогда мудрая женщина, и жилье ее было сложено из камня, и звали ее...

Тут Обух странно фыркнул, а затем зашипел, подобно змее.

- Ты чего это? - не понял Алешка.

- Звали ее, говорю... - Обух опять фыркнул и зашипел. - Ну, чего ты на меня уставился? Я, что ли, тому виной, что ее так звали? Говор у них такой, что язык сломаешь...

- А ты не ломай, - рассудительно заметил Алешка. - Ты толмачишь, вот и толмачь. Если же имя ее как-то по-нашему сказать можно, так и скажи по-нашему.

- По-нашему, так и будет - Мудрая Женщина.

Воительница смотрела на них, переводя взгляд с одного на другого.

- Ну, чего там дальше? - буркнул Обух. Потом зашипел, фыркнул и снова зашипел. Перетолмачил, значит.

Губы воительницы снова зашевелились.

- Была эта женщина настолько мудрой, что даже старики, бывало, обращались к ней за советом, и не было ни разу такого случая, чтобы ему не следовали. И хотя никто не назвал бы ее красивой, многие женихи из многих мест приезжали к ней свататься, но не находилось того, кому бы она ответила согласием. Наконец, нашелся богатырь, совсем еще юный, отважный и сильный, но...

Обух остановился, помотал головой, затем обратился к воительнице, что-то переспрашивая. Некоторое время они переговаривались, после чего Обух попытался объяснить.

- Он, как бы это сказать, был что-то вроде без князя в голове, но не совсем.

- Это как? - не понял Алешка.

- Ну... вот, положим, говорят у нас: "Дурень дурнем, а ложку мимо рта не пронесет". То есть, вроде и дурень, а вроде и не до конца. Этот же... Он, в общем, настолько сильный и смелый был, что сначала даст как следует саблей, - это меч ихний так называется, - а уж потом спрашивает, кто таков и зачем приехал.

- Эка невидаль, - покачал головой Алешка. - У нас таких вокруг князя вьется, что комаров по весне на болоте. Ты дальше давай.

- В общем, он ей мужем и стал. Только ума от жены не набрался. Начал соседей тревожить, побивать их, и из каждого похода своего победителем возвращался. Во вкус вошел. До того разохотился, что собрал вокруг себя молодцов, таких же бесшабашных, как и сам, и решил, не много, ни мало, царство соседнее покорить.

Видит Мудрая Женщина, неладное творится, прямо спросила, что да как. Он тоже отпираться не стал, поведал о своей задумке.

- Плохое дело ты затеял, - она ему говорит. - Защитник земли родной - в сердце людей, зачинщик войны - из злодеев злодей, так в народе сказывают. Хоть и тревожил ты до поры соседей, ан большей частью нас защищал, теперь же - и сам зло умыслил, и других к злому подталкиваешь. Не в наших обычаях - чужой земли искать. Откажись, не позорь ни имени своего, ни рода.

И люди так же ему говорили.

Нет, не прислушался богатырь. Тайком, ночью, уехал со своими молодцами царство соседнее воевать.

Не повезло ему. Враги хитрее его оказались. Заманили в засаду, да и перебили почти все его войско, а самого - в плен взяли. Привели на судилище, посовещались старики, и вынесли решение:

- Пусть пришлый богатырь с нашим сразится. Коли одолеет, пусть идет на все четыре стороны, ну, а если нет, тут ему и покой вечный обрести.

Схватились богатыри. Долго бились, и тот одолел, кто на своей земле бился. Повалил пришлеца, и только было собрался кинжал ему в сердце вонзить, - рассмеялся поверженный.

- Не спеши! - Старики победителю кричат. - Сюда веди. Пусть скажет, отчего смеется.

Не стал проигравший отпираться, все как есть поведал. Не скрыл, что жена ему говорила, слово в слово поведал.