Даль Адамант - Возврат времени

Однажды, мы разговаривали с ними на палубе, и он рассказывал, что после того, как он потерял ноги, почти каждый его сон осознанный. Во сне он может бегать, ходить и прыгать, но со временем он чаще стал видеть себя во сне в инвалидной коляске, после чего он мог понимать, когда он спит, а когда нет, если видел себя во сне без инвалидного кресла. Не знаю, почему мне это вспомнилось сейчас. Наверное, это было самое яркое воспоминание с Джери.

После полудня Джери так и не появился. Я уже утомился его ждать, но он мог вернуться позже, поэтому я не возвращался домой, чтобы застать его, если он прибудет сегодня в порт. Мои часы опять остановились, а заводить их бесполезно, они все равно ходят и не ходят сами по себе. То не работают, то тикают, как ни в чем не бывало. Время приходилось спрашивать у прохожих, пока не стали наступать сумерки. Тогда и без того стало понятно, что нечего мне больше здесь выжидать. Джери все равно не встретить сегодня, к тому же я был очень сильно голоден. Надеюсь, Патрисия приготовит что-нибудь к моему приезду. К вечеру стало прохладно и в машине будет тоже холодно, так что я бы рассчитывал на горячее блюдо от своей любимой.

Бездарно проведя свой день, я взглянул на только что включенные фонарные столбы, освещающие причал, глубоко вздохнул, развернулся и пошел к машине. На улице стало ощутимо холоднее, чем ранним утром. Не так что бы можно было замерзнуть, ошиваясь тут всю ночь, но и теплой осенней ночью это не назовешь. Дойдя до машины, я достал ключи от нее, открыл дверцу, сел в автомобиль и завел двигатель. Пока машина прогревалась, я протер лобовое стекло ветошью и стал протирать ей руль.

Неожиданно, со стороны пассажирского сиденья кто-то постучался в стекло. Из-за запотевшего стекла я не мог разглядеть стоящего за ним человека, но я все же открыл ему дверь. В машину сел бородатый странный мужчина, тот самый, что весь день попадался мне на глаза. Он ничего не говорил и почему-то старался не смотреть на меня. Я подождал еще немного, но он молча сидел и ничего не говорил. Тогда я спросил его первым.

— А вы чего сели в мою машину? — спросил я ненавязчиво.

Мужчина вздохнул, провел указательным и большим пальцами по усам и бороде, а затем произнес:

— Джон, а ты меня не узнаешь?

Он повернулся и уставился на меня своими пронзительными глазами. Странное чувство я испытал на тот момент. Я чувствовал, что знаю этого бородатого мужчину, но никак не мог понять, где я с ним встречался. К тому же он знает мое имя, но кто он такой я не мог никак вспомнить. Понимаю, что где-то я видел эти глаза, бороду и его голос мне до боли знаком.

— Я не припоминаю, но кажется, где-то я вас уже видел, — сказал я нетерпеливо ожидая ответа незнакомца.

Он снова уставил взгляд на капот машины и ненадолго замолчал, а затем ответил мне.

— Помнишь часы, которые я отдал тебе за ремонт своего «Форда»?

У меня мурашки пробежали по всему телу, от услышанного.

— Так это ты?! — произнес я дрожащим голосом.

После этих слов меня слегка задурманило. Все получилось настолько неожиданно и запутанно, что я не до конца понимал что происходит, а он продолжил говорить.

— Я знаю о тебе если не все, то очень многое. Я долго думал, с чего следует начинать с тобой разговор, а потому решил сказать все сразу, а уже потом отвечать на твои вопросы. Ты себя тогда в автосервисе тоже не узнал, но как бы странно сейчас это не прозвучало, ты должен это знать. Я — это ты, или наоборот ты — это я, но в целом это не важно. Разницы между нами нет, кроме нашего с тобой возраста. Ты более молод, чем я в свои сорок три года. Мы с тобой один и тот же человек, у нас общего больше, чем у однояйцовых близнецов.

— Постой, постой, ты хочешь сказать, что ты, это я через пару десятков лет?

— Именно.

Я пребывал в жутком недоумении, и мой разум растворялся от каждого сказанного им слова.

— Я верю, что ты тот самый владелец машины, которую я починил и ты мне дал эти чертовы часы, благодаря которым кстати я оказался в прошлом! Но ты не можешь быть мной! Это просто невозможно.

— Ты часто щелкаешь суставами пальцев, пускаешь во сне слюну, тебе делали обрезание в одиннадцать лет, шериф Кингсли разбил твою первую любовь, у тебя жуткая непереносимость бобов в отличие от…

— Это все не доказывает что мы одна и та же личность!

— А в детстве, когда ты ждал дома с работы свою мать, тебя ударила молния. Тебя откинуло на несколько метров. Ты рассказал ей об этом, но она тебе не поверила. Она конечно сказала, что верит твоим россказням, но ты то знал, что это не так. Не поверил тебе и отец, и вообще никто тебе не верил. Даже ты сам однажды решил, что ничего этого не было, но ты по-прежнему боишься грозы, как бы старательно ты этого не скрывал.