Даль Адамант - Возврат времени

Потянув упряжку в правую сторону, мне удалось совершить отнюдь не хитрый маневр и повернуть массивное тело быстрого животного в безопасное для меня направление. Первое мое ощущение от верховой езды, после легкой порции адреналина, имело мало приятного, так как мое непривыкшее седалище испытывало не малую динамическую нагрузку, приходящуюся на область моих ягодиц. Что-то похожее ощущалось, когда после непогожего сезона садишься на велосипед и отправляешься куда-нибудь по бездорожью.

Длинная грива Матильды красиво развивалась на ветру. Она бежала энергично, не сбавляя скорости, и по-моему совершенно не чувствовала усталости. Управляя быстрой лошадью и чувствуя под собой могучую силу, данную ей самой природой, я представлял себя непобедимым рыцарем далекого средневековья. Азарт нахлынул на меня, как прибрежная морская волна и, ударив Матильде пятками по бокам, она понесла меня еще быстрее. Мне не с чем было сравнить, на сколько быстра была эта лошадка. На мой взгляд, она может дать фору большинству своих сородичей, к тому же Биф отзывался о ней, как о лучшем скакуне. Глухой цокот копыт доносился до моих ушей, сквозь встречные порывы ветра, а позади поднималась пыль и клочки зеленой травы с землей летели в разные стороны от копыт.

Роберт шел к Бифу. Я находился неподалеку и когда увидел, как он подошел к нему и они оба стали о чем-то разговаривать. Не сбавляя скорости, я помчал к ним на Матильде. Приближаясь к Бифу и Роберту, я плавно, но быстро потянул за упряжку, и лошадь сбавила темп, а продолжая тянуть, она и вовсе остановилась.

— Ну как? — спросил Биф, улыбаясь и щурясь от солнечных лучей, проскальзывающих через густые темные тучи.

— Я чувствую себя великим лордом знатных кровей на этой кобыле.

— Не удивительно, ведь это чистокровная «Пасо Фино».

— Самых чистых кровей?

— Самых чистых, — сказал Биф, кивая с уверенной улыбкой.

Я слез с лошади. Матильда глубоко дышала, перегоняя воздух через свои широкие ноздри.

— Когда будет необходимо снова сесть на роскошную лошадь, только скажите. Все уже оговорено, можете не беспокоиться, — сказал Роберт.

Я взглянул на часы, чтобы узнать который час, но стрелки часов замерли на четверти третьего часа и секундная стрелка больше не двигалась.

— На моих часах неверное время. Сколько на ваших? — спросил я у них обоих.

— Половина четвертого, — ответил Биф, когда достал из своих брюк карманные часы.

— Ого, следовало бы поторопиться.

— Так, что вы медлите? — спросил Биф.

— В путь! — поддержал его Роберт и указал рукой на Матильду.

Тогда я поправил подтяжки брюк и смело взобрался на скорую лошадь, ударил каблуками обуви ей по бокам, и она понесла меня навстречу ветру по зеленой лужайке заднего двора к открытым воротам ранчо. Звонкий цокот копыт на стальных подковах об асфальт был слышен издалека. До центра Детройта было рукой подать, однако время все же поджимало, так что медлить и щадить силы лошади не стоило.

Я несся на белогривой лошадке, не теряя ни минуты. Когда я въехал на лошади в центр города, люди, которые видели Матильду, пробегающую мимо них, зачастую останавливались и смотрели вслед. Маленькие дети показывали на нас пальцами и останавливали своих родителей на тротуарах, чтобы полюбоваться красивой породистой лошадью. Конницы, повозки, кареты не были для улиц Детройта чем-то новым и необычным. С каждым годом люди все больше переходили на четырехколесные изделия с моторами, но старый добрый звонкий цокот копыт лошадиных подков на дорогах, по-прежнему оставался еще одним дополнением к смешанным звукам городских улиц. Не смотря на это, Матильда была сравнима с роскошным, новым, блестящим лимузином в сером потоке тарахтящих машин.

Прорываясь между колоннами машин и срезая путь по узким улочкам, Матильда скакала так быстро, что казалось ее уже не остановить. Петляя по забытым дорогам, через несколько крутых виражей показались знакомые павильоны, памятники архитектуры и другие узнаваемые особенности рельефа местности, зданий и сооружений. Я не раз бывал здесь и знал, куда следует направляться. Пара кварталов и еще парочка домов на углу последней улицы оставались до торговой лавки Патрисии.

Я потянул лошадиную упряжку на себя, чтобы гончая кобыла сбавила ходу и мы немного отдышались. Она от стремительной скачки, а я от непрерывной балансировки своего тела, дабы не свалиться на достаточной скорости и не расшибиться о землю. Мне было напряжено ехать в первый раз на такой шустрой лошади. Прекрасно осознавая тот факт, что Матильда это животное и ей присущи инстинкт самосохранения и какой-никакой разум, поэтому в моем случае врезаться во что-либо на ней или сбить кого-то сводились к нулю.