Алина Лис - Изнанка судьбы

Последняя мысль была на удивление дурацкой: «Какие комары в феврале?»

Элвин

В чувство меня привела резкая боль в левой руке. Я стиснул зубы, сдерживая стон, и попробовал открыть глаза. Не получилось. Я почти не чувствовал собственного тела, за исключением давно отрубленной руки, которая болела так, словно снова отросла и сейчас ее кто-то медленно поджаривал на огне.

Но эта боль была благословением — она будила, не давала потеряться в беспамятстве. Я напрягся и снова попытался приподнять веки. Проклятье, это было все равно что толкать четырехсотфунтовый камень. Простейшее действие удалось только с третьей попытки.

Первым, что я увидел, было лицо хромоногой служанки. Гримаса ненависти уже сползла с него. Сейчас она рассматривала меня, чуть наклонив голову набок. Потом протянула руку к моей шее и извлекла тонкую черную иглу.

— Опять не рассчитала дозу, — равнодушно сообщила она. — Ты должен быть без сознания. Но паралич — тоже хорошо.

Я скорее догадался, чем почувствовал, как женщина взяла меня за руку. В поле зрения мелькнула веревка. Она что же, связывает меня?

Ощущений по-прежнему не было. Никаких. Хромоножка могла бы не трудиться со связыванием, я и так не мог пошевелить даже пальцем.

Где я свалял дурака? Ошибся, неверно оценил ситуацию…

Где?

Мальчишка не соврал — ему бы не хватило ума и фантазии. Кьяра оказалась ровно такой, как я себе и представил по его рассказу. Но какого гриска служанка, рискнувшая жизнью, а может, и чем-то большим, ради спасения незнакомого мальца, теперь так отчаянно защищает своего ублюдочного хозяина?

— Полежи, пока не вернется граф. Он решит, что с тобой делать.

Я попробовал ответить ей и понял, что не могу сказать ни слова. Браво, ай да женщина! Братья и правители фэйри сотни лет искали способ меня заткнуть, но только у нее это получилось так просто и с первого раза.

Ответом на эти саркастичные мысли стала почти невыносимая волна боли, поднявшаяся от левой руки вверх по телу. Это было похоже на пытку. Если бы я в тот момент мог кричать, я бы закричал.

Когда боль растаяла, я понял, что ощущения отчасти вернулись. Холод камня, тепло от камина, колючий ворс ковра под щекой. Чуть ныл локоть и затылок — падая, я неслабо приложился о пол. Я чуть шевельнул губами и почувствовал, как они дрогнули.

Уже хорошо. Умей я управлять магией через голос, мы бы сейчас совсем по-другому поговорили с искалеченной красоткой.

Ничего, еще поговорим.

Составлявшая единое целое с протезом лоза чуть пульсировала, продолжая порождать болевые судороги. Я встречал их с радостью мазохиста, отмечая, как после каждого приступа возвращается способность управлять своим телом.

Некоторую сложность создавало присутствие служанки. Кьяра не ушла. Скосив глаза, я наблюдал, как она сидит у камина, откинувшись на спинку кресла. Темные глаза следили за языками пламени. Очень мило с ее стороны было отвернуться.

Связала она меня, к слову, довольно небрежно. Совсем не так, как полагается связывать магов. То ли слишком рассчитывала на яд, то ли просто не догадывалась о моих талантах. Вернувшаяся чувствительность отзывалась бегающими по кончикам пальцев болезненными мурашками. Я попытался шевельнуть пальцами. Выполнил простейшее плетение и понял, что смогу освободиться, если захочу того.

Что же, если так — поиграем?

— Это было очень глупо, — голос еще с трудом слушался, горло смогло выдать только хриплый шепот. — Ты же не думаешь, что я отправился сюда в одиночку, не предупредив никого?

Юмор ситуации заключался в том, что так я и сделал. Но ей совершенно необязательно было знать об этом, не так ли?

Кьяра вздрогнула, перевела взгляд на меня. Очевидно, мне в моем нынешнем состоянии никак не полагалось говорить, потому что на лице ее отобразился секундный испуг, который почти сразу сменила уже знакомая бесстрастная маска.

— Появление здесь отряда фэйри — вопрос пары часов, — вкрадчиво продолжал я. — У тебя еще есть время передумать, дать мне антидот и развязать. Я сделаю вид, что этого маленького инцидента не было, а ты расскажешь все, что знаешь о делишках графа.

Тонкие пальцы напряглись, искалеченная рука вцепилась в подлокотник кресла, по некогда красивому лицу пробежала гримаса.

Не то. Мимо.

— Дело даже не в угрозе жизни регента фэйри, — продолжал я, пытаясь нащупать то, что двигало ею во всех решениях. — Мне, например, очень интересно, каким образом Блудсворд делал из людей подконтрольных монстров. Кроме того, просто обидно за этих бедолаг. Согласись, как-то несправедливо, когда тебя, не спросив твоего согласия, превращают в страшилище.