Сергей Варлашин - Юные дарования. Художник

Я так испугался, что совсем забыл, что у меня есть пистолет при себе и настоящий кинжал! Диковинная голова на длинной шее, показалась из темноты и мне подурнело. Он закричал ещё раз. На этот раз не так громко. Скалы отражали эхом его крик, и делали просто громоподобным. Сейчас же это был крик, не страшнее чем ослиное мычание. Только это был не осел, а верблюд.

— Цумга, Цумга. Вот мы и пришли. Не кричи, словно ты не пил два месяца. Я поил тебя две недели назад, — засмеялся идущий с ним человек.

Верблюд приник к воде и стал жадно заглатывать её своими огромными губами, да так быстро, что я всерьёз заопасался, что он сейчас выкачает половину водоёма.

— Человек, ты случайно не из Аркании? — спросил меня старик, обмотанный в бежевые одежды.

— Нет, но я туда иду.

— Пойдём вместе туда, на рассвете?

— С удовольствием, — сказал я и слез с камней, чувствуя себя на них, как перепуганная обезьяна, увидевшая крокодила.

Старик наломал иссохшийся старый кактус. Сделал из него миниатюрный костёр. Нам хватило его. Он осветил небольшое пространство под пальмой. Старик достал из сумок у Цумги, разных сладостей. Старую воду, он вылил под пальму и набрал свежей. Затем он парой метких бросков, сбил с пальмы внушительные грозди фиников. Тоже положил их, на квадратный кусок цветной ткани, с изображением одной большой мандалы. Материя служила нам и лежанкой и столом одновременно.

— Как тебя зовут парень?

— Меня зовут Кай.

— А меня зовут Кармас. Ты здесь что-то ищешь Кай?

— Не думаю, скорее я направляюсь в Аркальнию.

— Такого просто не может быть, все кто ходит по пустыне, чего-то да ищут в своей жизни.

— Ну ладно, а чего ищешь ты?

— Я уже нашёл и обрёл себя. Потому я больше не ищу, а путешествую по просторам Аркальнии. У настоящего путешествия, нет конечной цели.

— Значит ты пустынный странник, Кармас.

— Я предпочитаю называть себя путешественник. — заразительно засмеялся старик.

— О, я тоже великий путешественник, — я засмеялся вместе с ним. — Во времени, — добавил я и старик, резко перестал смеяться, обретя даже слишком серьёзное выражение лица.

— Ты не шутишь Кай?

— Какие уж тут шутки. Неужели ты думаешь, что человек в здравом уме и светлой памяти, захочет отправиться в пустыню один, на легке, без верблюда, еды и воды.

— Да уж. На такое согласится, только очень странный человек или самоубийца. Или, путешественник во времени. Твоя правда. Мой отец рассказывал мне, когда я был маленький, что есть такие люди, которые способны бороздить пространство, как это делали, когда-то глеиры. Вот уж не думал, что смогу повстречать в своей жизни, такого человека вживую. Твоя одежда такая странная, что я мог бы догадаться об этом, с самого начала. Да слишком, сегодня, мне напекло голову, чтобы думать об этом прежде, чем об отдыхе.

— Кармас, ты можешь укладываться спать. Не ориентируйся на меня.

— А ты разве не собираешься?

— Нет, хотел ещё посидеть и посмотреть на звёзды когда дотлеют угли. В пустыне, знаешь ли, они особенно ярки по ночам.

— Когда я в пустыне, то никогда не сплю.

Мы просидели почти всю ночь. На небе стали угасать последние звёзды. Мы собрались в дорогу. Кармас выделил мне, огромный бежевый платок и научил, как им правильно обмотаться, чтобы не было жарко и в то же время, он отлично защищал от песка и солнца. К закату, я стал видеть сквозь поднимающийся жар, блики башни. Мы не разговаривали в пути, обычно, берегли силы. Только на привалах в тени, позволяли себе перекинуться парой слов. Блики башен, я стал воспринимать как видения, слишком уж они бликовали и искажались. Говорить я не спешил, за всё время, проведённое вместе, я не решался нарушить наше безмолвное табу.

Горящее, как остывающий тигель, на горизонте солнце, скрывалось. Вместе с ним, уходила невыносимая жара. Кармас остановился, чтобы мы испили воды. Каждые четыре часа, он останавливал нас, чтобы мы сделали по нескольку глотков воды. Башни стали чётче. Я указал ему на них рукой. Он кивнул мне в ответ и улыбнулся одними глазами. Я радостно закивал ему в ответ.

Сняв часы с руки, я протянул их ему. Когда мы были на ночном привале, я замечал его частый взгляд на них. Так и теперь, он широко открыл глаза, а затем блаженно их закрыл, на мгновение и принял у меня часы. Он указал рукой на мою голову, потом на своё сердце. Я понял, что он дарит мне, этот огромный бежевый платок, расписанный с двух сторон, разными, огромными мандалами.

Идти по остывающему песку, было значительно приятнее. Вскоре температура так опустилась, что мне даже стало прохладно. Но я не спешил принимать одеяло, довольствуясь одной блаженной прохладой. Вышла почти полная луна. Стало светло. В лунном свете, хорошо читались песочно-голубые стены, заселённой части Аркальнии. Редкие высокие строения, все больше выделялись на фоне невысоких домов, выглядывающих из-за стены. Башни прорезались отчётливее всего и становились выше, с каждым шагом. Желтый свет в окнах, стал выделяться, среди лунного, голубого свечения, всё резче.