Генри Олди - Снулль вампира Реджинальда

– Я – гость города! По приглашению магистрата!

– Мое почтение, сударь. Приступим?

– Я – маг высшей квалификации!

– Это меняет дело. Профиль?

– Теоретическая демонология.

– Теоретик? Сударь, это несерьезно. Позвольте вену!

Фортунату стало весело. На его глазах друг детства Матиас Кручек, успев на кладбище раньше венатора, но позже захода солнца, препирался с болтливым вампиром. Разговор неизменно заходил в тупик. Судя по аргументации сторон, это грозило затянуться до утра.

Он не боялся за друга. Неуклюжий теоретик был не так безобиден, как думали многие, судя по облику Кручека. Но и ждать, пока спорщики устанут, венатор не собирался.

– А два мага высшей квалификации – это серьезно? И один из них – сугубый практик?

Услышав реплику, что называется, «из зала», вампир проворно обернулся. Окажись на месте венатора кто-то из брокенгарцев, кладбищенский лорд почуял бы его приближение загодя. Но стоит ли говорить, что охотники на демонов – особенно, когда им приспичит – умеют двигаться очень тихо?

– Фарт! Как я рад тебя видеть! – возликовал доцент.

– Доброй ночи, сударь! – кровопийца отличался не только болтливостью, но и вежливостью. – Ваш профиль, если не трудно?

– Охочусь на демонов. В свободное от кольеметания время.

– Что было шуткой? Первое или второе?

Вместо ответа Фортунат щелкнул пальцами. Заостренный колышек, вырезанный из Populus Tremula (тополь дрожащий, в просторечьи – осина), со свистом пролетел над головой вампира. Уж что-что, а вызвать императивный кол из тайного арсенала ученик Гарпагона Угрюмца мог в любую секунду.

Вампир погрозил венатору пальцем.

– А вот это – лишнее. Такие люди, как мы с вами, – на слове «люди» он слегка запнулся, – верят друг другу на слово. Ну что ж, если ужин отменяется... Господа, позвольте представиться! Реджинальд фон Тирле, инфернал некоренной кровососущий. Эталон Брокенгарца, чистая единица!

Последнее было сказано с откровенной гордостью.

Вампир, честно говоря, не впечатлял. Среднего роста, с брюшком, с залысинами на висках, мокрыми от вечерней росы, не бледный, а какой-то желтоватый... Он мало походил на дворянина с титульной приставкой «фон», элегантного даже в посмертии. Скорее лавочник или шеф-повар аустерии. Отдавая дань моде, Реджинальд носил черный плащ на алой подкладке. Но плащ был куцым, едва достигая коленей, а подкладка вылиняла от частых стирок.

– Чистая единица? – не понял Кручек.

Фон Тирле приосанился.

– Вот уже много лет я верой и правдой служу мерным эталоном всем вампирам Брокенгарца. Количество крови, употребляемой ежемесячно, динамика роста способностей, реакция на чеснок, нетопыризация – учитывая процесс естественного развития, все это соответствует эталонной единице! Мой склеп находится под охраной государства! Разумеется, гости города не обязаны знать в лицо лучших людей курфюршества...

На сей раз «люди» дались ему без запинки.

– Поверьте, я не бахвал. Это мой долг – уведомить вас о своей исключительности. А также заверить в своем совершенном почтении. Конфликт исчерпан, господа! Близится полночь, – вампир завернулся в плащ, собираясь уйти, – я должен вас покинуть в поисках крови и зрелищ.

Охотник на демонов преградил ему дорогу.

– Минуточку! Позвольте задать один нескромный вопрос. Мы с другом тут вчера уснули... Да, именно здесь, под жимолостью. И невольно вторглись в чужой сон. Погреб, трубы, бродяга с клетчатой сумой. Извините за бесцеремонность, сударь... Это был ваш сон?

Разительная перемена случилась с Реджинальдом фон Тирле. Настолько резкая, что невольно напрашивалась мысль о чарах. Вместо смешного, нелепого, словоохотливого упырька – чистой единицы под охраной государства! – пред магами возникло живое воплощение вселенской обиды. Фортунат даже испытал приступ острых угрызений совести. Хотя и не знал, чем оскорбил эталонного вампира.

– Это подло! Это... Как вам не стыдно, господа!

Реджинальд чуть не плакал. Казалось, родители застигли малолетнего сына за мерзким, грязным занятием; например, за рукоблудием. И не просто застигли, а волей-неволей приняли участие.

– Никто не давал вам позволения вмешиваться в частную жизнь! Я буду жаловаться! Я... вы...

Он растекся туманом и сгинул.

Маги не препятствовали.

– Чем могу быть полезен?

Горбун-портье с остатками волос, зализанными поперек лысины, и мятым, будто спросонья, лицом выглядел жалко. Не то что его жизнерадостный коллега из «Дракона и Лилии»! Ну так и отель – не чета тому, в котором остановились реттийцы.