Валерий Теоли: Печать бога (СИ)

- Вы закончили, капитан?

- Так точно, Ваше Священство!

- Так идите, капитан, идите! Выполняйте свою работу!

Не успела закрыться дверь за капитаном, в проём неуверенно протиснулся молоденький безусый стражник.

- Простите за беспокойство, Ваше Священство, - нерешительно начал юноша, - меня зовут Этьен Луссе, я сержант городской стражи. У меня срочное дело.

- Господь мой - скала моя, не оставь меня, да не убоюсь я... - Командор откинулся на спинку резного кресла, устремив взор к потолку. - Неужели мои носильщики, возвращая меня, перепутали местную резиденцию Ордена Карающих с проходным двором? Где слуги?

- Ваше Священство, дело срочное, - смущаясь, продолжал юноша. - Мы поймали человека, поносящего наш город и священнослужителей. Он называет себя Эстебаном Вернье, отшельником.

- Вернье?

Ди Вижен знал Эстебана Вернье понаслышке. Тот жил в окрестностях Лавраца, избрав местом отшельнического подвига дупло самого большого дуба, питался гусеницами, жирными личинками жуков, которых находил там же, на дереве, и подношениями крестьян, почитавших его как блаженного. Сам командор полагал его умалишённым и относился к нему с некоторым подозрением, как и ко всем отшельникам, поскольку не понимал причин, загонявших вполне трудоспособных мужчин далеко от благ общества. Церковь не имела единого мнения об отшельничестве. Одни превозносили его до небес, чествуя отшельников как героев, другие критиковали, справедливо рассудив, что человеку, пребывающему в отдалении от светоча веры, то есть Церкви, невозможно устоять от соблазна неправильной, своевольной трактовки Святого Писания. Таким образом, отшельник становился опасным еретиком, поэтому уважительное отношение к нему невозможно.

Спустя несколько минут ди Вижен лицезрел запертого в камере человека. Вопли его мрачных пророчеств разносились по пустым коридорам подземелий, находившихся под зданием резиденции. Худой, перепачканный сажей, пылью и неизвестно чем ещё, заросший старик напрочь отбивал желание с ним знаться. Прикованный цепью к каменной стене, он сидел, вытянув ноги.

- Вы действительно Эстебан Вернье, отшельник? - поинтересовался вошедший командор, зажимая нос кружевным платочком: здесь витал целый букет резких, непередаваемых запахов.

- Я! Я Эстебан Вернье! Отпусти меня, дабы не уподобиться демонским слугам, и спасёшься! - кричал старик, зловеще сверкая глазами. - Проклят город сей пред ликом Творца, разрушен вскоре будет! Обиталище нечестия и греха! Беги отсюда, если можешь, спасайся!

- Зачем вы прибыли сюда? - поморщился ди Вижен.

- Явился мне во сне Бог и повелел нести весть о проклятом Лавраце и проклятых ведунах, повелел найти магистра Вальдена ди Сави!

Ясно, разговаривать с Вернье бесполезно. Наихудшие подозрения оправдались.

Слуга дёрнул командора за рукав роскошного одеяния.

- Кани! Где тебя носило, старый пройдоха? - вскинулся ди Вижен.

Опытный слуга никак не отреагировал на реплику господина. С серьёзнейшим выражением рябого лица он невозмутимо сказал:

- Ваше Священство, прибыл святой охотник Давид Адами, просит немедленной аудиенции.

Давид Адами, легендарный охотник за нечистью и слугами нечистого - колдунами, еретиками, ведьмами. Сердце каждого, заслышавшего его имя, сжималось. Формально он относился к Ордену Карающих и имел ранг прелата, то есть главного экзекутора. Но действовал он самостоятельно и никому конкретно, кроме понтифика Церкви, не подчинялся, что весьма злило руководство Ордена. Командор встречался с ним пару раз, и эти встречи он не назвал бы приятными. Адами считали вестником неприятностей; всюду, где бы он ни появлялся, случалось что-то нехорошее. Вернее, сначала происходило нечто плохое, а уж потом Церковь направляла вернейшего своего клирика расследовать случившееся. Зачастую святой охотник просвещал местные власти относительно устраиваемых безобразий и после тщательно проведённой охоты устранял проблему. Оно бы и хорошо, властям светской и духовной радоваться бы истребителю нечисти, да только истребитель чересчур скрупулёзно подходил к делу, отправляя на костёр не только виновника либо виновницу злосчастного происшествия, но и всех причастных. Скажем, поймал он ведьму. Обязательно ведь устроит допрос, вызнает, кто да как ей помогал, покрывал ведьмовство её бесовское, из-за чего стала она ведьмою, кому помогала. В результате наказывались зажиточные люди, дворяне, даже духовенство.