Валерий Теоли: Печать бога (СИ)

Аполли подал знак, Бегемот неуклюже поднялся и помог встать послушнику. Пёс улёгся у ног хозяина цирка, закрыв глаза лапой, как бы защищаясь от яркого света.

- Желаю вам осуществить ваши мечты, уважаемый Виктор, - сказал напоследок горбун, протягивая руку для пожатия.

- Благодарю, - ответил старший послушник. - Прощайте.

Руки он не пожал.

Громом ударили колокола Собора Трёх Богов, разнося протяжный звон по всему городу, сообщая о нарождении нового дня, о восхождении солнечного бога Фариила в пламенной колеснице на небосвод.

Дин-дин-дин-дон! Дин-дин-дин-дон! - радостно неслось отовсюду, поднималось выше, выше, к хрустальному куполу небес, чествуя Творца и богов Его.

По лицу Аполли пробежала тень презрения, смешанного с недовольством. Он бросил злой взгляд по сторонам, потом негромко произнёс, глядя в спину удаляющемуся Виктору:

- До встречи.

По дороге домой старшему послушнику и великану никто не встретился. Монах-ведун еле переставлял ноги - плата за истраченную силу была справедливой. Равнодушие овладело им. О побеге он не помышлял, препоручив душу свою заботливой деснице любящего Творца. Наконец, он доплёлся до двери родной кельи, повозился с замком. Позади топтался нетерпеливый Бегемот. Виктор открыл дверь... и провалился в пустоту.

Принёс нечистый этого капитана Жюмо именно к завтраку! Визит его испортил аппетит ди Вижену, по причине чего командор голодным отправился во храм Господень на Рассветную службу. Там полупустой желудок дал о себе знать до неприличия громозвучным урчанием, поразившим находящихся вблизи клириков - некоторые всерьёз предположили, что снаружи начинается гроза, иные предпочли отойти подальше. Ну да Творец им судия! Ди Вижену приятно было посещать церковь; он наслаждался блестящей пышностью убранства, сладкоголосым пением девичьего хора, да и хористками тоже. Но и здесь удовольствие ему испортили; священник с кадилом, проходивший мимо, обдал командора облачком благовонного дыма, которого Его Священство не переносил. Надсадно кашляя, он промучился до конца службы, затем поспешил укрыться в коробке собственных носилок, чтобы отгородиться от окружающих бархатными занавесками насыщенного красного цвета, вышитыми золотыми крестиками.

Еда за время его отсутствия остыла и была непригодна ко вкушению. О, как сокрушался командор по поводу утраты завтрака, однако, переступить через себя не мог, ведь остывшая пища - удел крестьянина, бедняка. Любимый луковый суп обернулся желеобразной массой, которую впору резать ножом; к холодному мясу было неприятно притрагиваться; изысканные хвостики мышей-альбиносов, политые острым чесночно-молочным соусом, размякли и больше не хрустели.

Испорченное настроение ухудшилось с повторным приходом капитана Жюмо. Тот переминался с ноги на ногу, не зная, с чего начать, и про себя ди Вижен сделал неутешительный вывод.

- Вы, должно быть, задержали циркачей, капитан? Что-то не вижу радости на вашем лице.

- Никак нет, Ваше Священство! Циркачи ушли от преследования где-то у Башни Святого Ведовства!

- Тогда зачем вы ко мне пожаловали? - взорвался командор, привстав с обитого подушками сидения. - Ищите, капитан! Для чего вам чудесные предметы, коими снабжает стражу Орден Мудрости? Мозги, в конце концов! Нет мозгов - есть люди! Устройте облаву, прочешите патрулями город, переверните Лаврац вверх дном! Найдите циркачей до вечера!

- Будет сделано! - вытянулся по струнке капитан. - Разрешите обратиться, Ваше Священство?

- Что ещё?

- Сведения, могущие быть полезными, Ваше Священство! По пути к Башне Святого Ведовства, на перекрёстке, циркачи говорили с молодым монахом. Там циркачи смогли уйти от нас. Неясный разговор был, циркачи с монахом делали странные вещи - то обнимались, как старые знакомые, то не пойми чего вытворяли. Словом, потолковать бы с тем монахом. Узнать, кто, чем дышит. Всевидящее Око образ его запечатлело, показать бы кому, знающему всех монахов местных. Поможете, Ваше Священство?

- Вам дай волю, всех горожан пересажаете, - буркнул ди Вижен. - Хорошо, давно собирался навестить кое-кого.

Под "кое-кем" командор подразумевал Великую Магистрессу Ордена Мудрости. В Лавраце размещалась главная резиденция Ордена, подавляющее большинство монахов, пребывающих в городе, составляли ведуны; кто, как не она, способна узнать возможного пособника нечестивых? К тому же, Великая Магистресса слыла умной, воспитанной, образованной женщиной, общество которой приятно любому мужчине. Командор надеялся, хотя бы она избавит его от плохого расположения духа. Само собой вспомнилось знаменитое изречение мыслителя Виниалия Пухо: "Кто ходит в гости по утрам, поступает мудро". Потом припомнилась мученическая судьба Пухо, опровергавшая данное изречение; движимый стремлением ходить в гости утром, причём без приглашения, он зашёл к знакомому отшельнику, обитавшему в глухом лесу. Случилось, на тот момент отшельник сдавал свою пещеру медведю, забредшему ночью на огонёк людского жилья. Ясное дело, отшельник как раз отлучался в местную деревню за помощью в выселении нежелательного квартиранта, и Виниалий застал дома вовсе не друга. Стоит ли говорить, что более мыслитель никогда не ходил в гости.