Ирмата Арьяр - Поцелуй на счастье, или Попаданка за!

— Я слышу это уже в сотый раз, сун Ирридан, — сухо ответил некромант.

— Но еще не принял решения. Почему?

— У меня еще есть время.

— Нет у тебя времени. Об этом мы и хотели поговорить, cap Дэйтар. Но сначала прошу поставить всю мыслимую и немыслимую защиту.

— Нас никто не подслушает здесь. Мы одни.

— Твои люди, может, и не подслушают. А демоны? Они подбирались достаточно близко к крепости, чтобы запустить заклинания и сплести паутину слухачей и снаружи и изнутри. Твои игры с королевой Риатой тоже не безвредны.

Дэйтар поморщился, но раскрыл купол безмолвия, лишив себя возможности слушать происходившее на стене. Впрочем, два Ворона уже сорвались в полет и стремительно исчезали вдалеке. Всадницу на спине одного из них скрывало маскирующее заклинание — вражеские лазутчики не должны видеть, что крепость кто-то покинул. Третий Ворон с магистром Энхемом на спине последовал за первым через пару мгновений. Рядом появились два иллюзорных птичьих силуэта, сбивающие с толку наблюдателей. А еще через секунду все небо заполнила стая иллюзорных воронов, заполошно мечущихся взад-вперед. В таком хаосе даже гений менталистики не отследит цель.

— Говори, сун Ирридан, — молвил Дэйтар, отвернувшись от окна с деланым безразличием. Эти двое не должны подозревать, какие на самом деле он испытывает чувства в этот момент, и каких усилий ему стоит сдержать преображение и не ринуться вслед исчезнувшей таинэ.

— Твой настоящий день рождения наступит не через два месяца, cap Дэйтар.

— Что?

Некроманта словно ударили под дых, он задохнулся и медленно опустился в кресло у пустого стола. Жестом приказал, чтобы собеседники заняли два других кресла. Седовласый, усевшись, повторил:

— Мой хаор, тебе исполнится двадцать пять лет от рождения не в конце первого месяца осени, а раньше на несколько недель. И теперь никто не знает, на сколько. Твой отец сделал все, чтобы никто не узнал об истинных сроках беременности твоей матери. Точную дату знал только он и его лекарь.

— Но моя мать…

— Умерла при родах, как вы знаете. Только они состоялись раньше. И еще месяц твой отец, сильнейший некромант Верхнего мира, не отпускал ее дух. Для всех графиня Орияр оставалась жива и… беременна.

— Но подозрения у наших врагов все-таки были, — обронил Эрдан, все еще стоявший у окна, словно на часах. — А потом королева Риата связалась с правителем наших соседей, и уж он-то не упустил возможности науськать ее. Потому она и не спускала глаз с Орияр-Дерта, а за последний год почти свихнулась от невозможности доказать свои подозрения.

— Получается, что она и тут права, — горько усмехнулся Дэйтар.

— Да. Вы пройдете инициацию в конце лета, мой хаор, если вам не смогут помешать.

— Или женить тебя на человеческой девице, — добавил сун Ирридан. — И это возвращает нас к тому, что решение ты должен принять сейчас. Что ты выберешь? Продлить плен еще на тысячу лет, отдать свою сферу на милость врагов? Или обрести силу и власть в полной мере, вернуть Суаф все величие и мощь?

Дэйтар, склонив голову к плечу, усмехнулся:

— Слишком много пафоса, сун. Почему я должен тебе верить?

Седой даже каркнул от возмущения:

— Карк! Я приносил тебе клятву! И потом, истина откроется уже через месяц. Зачем мне обманывать и рисковать не только своей головой, но всем гнездом?

Эрдан, оторвавшись от наблюдений за бесчисленной стаей иллюзорных воронов, подошел к столу и опустил на него амулет из черного с серебряными прожилками камня, заключенного в золотую паутину.

— Здесь свидетельство твоего отца Армита, шитана Суаф, записанное незадолго до его гибели. Он предвидел и свою смерть, и твое неверие, и даже то, что твоя душа будет очарована душой женщины Верхнего мира. Короли Риртона всегда старались найти для Орияров самые лучшие и надежные цепи. Правда, твоей женой должна была стать не Тиррина Барренс, а ее сестра. Ты всегда можешь проверить подлинность амулета перед сердцем Лаори-Эрля.

Дэйтар взял драгоценный артефакт, сжал в кулаке и, откинувшись на спинку кресла, минут пять сидел неподвижно, внимая одному ему слышному свидетельству. Его невидящий взор был устремлен на пустое окно. Два его старших советника не смели нарушить тишину и тоже превратились в изваяния.

Наконец некромант пошевелился, разжал кулак, и из него с глухим стуком выпал на стол все еще посверкивающий искрами артефакт.

— Что ж, значит, времени у меня еще меньше, — хрипло произнес Дэйтар. — По договору я должен сообщить об этом своему названому брату.