Ирмата Арьяр - Поцелуй на счастье, или Попаданка за!

А когда открыла, оказалось, что мы стоим на крепостной стене, на том же месте, где я потеряла заколку, — я помнила эти выбоины в камне и слегка погнутый завиток решетки. Вот только под стеной до горизонта расстилалось безбрежное море, а над ним раскинулось ночное звездное небо с двумя лунами. А в водах отражались четыре.

Ни деревьев, ни демонов, ни воронов. И наших никого. И тишина. И зомби рядом. Наверное. Не может же быть, чтобы их под стеной не было. А если они в батискафы залезли?

— Иллюзия? — спросила я и погладила камень.

Шершавый, грубый, царапающий кожу, очень реальный.

Дэйтар вскинул голову, осмотрелся, тоже потрогал камень стены. Улыбнулся.

— Иллюзия. Но очень хорошая. Крепкая. Правильная.

И потянулся поцеловать, но я увернулась. Спросила, отойдя на шаг, чтобы видеть его глаза:

— Нас сейчас слышат жрецы?

— Нет. Только Небеса. И Лаори-Эрль.

— Тогда скажи мне правду, Дэйтар Орияр. — Я зажмурилась на миг, собираясь с духом, и как в море со скалы бросилась, понимая, что теряю все, и пути назад не будет. — Почему ты устранил своих трех невест? Почему усыпил девушек своего замка? И почему хотел убить…

Я не успела срывающимся голосом выкрикнуть последний вопрос, как его заглушил жуткий рокот. По правую руку от меня дрогнули огромные глыбы перекрытий, и снизу поднялась каменная стена, перекрыв проход от зубца до внутреннего бортика. Я испугалась, но все-таки договорила:

— Почему ты сделал все, чтобы сорвать наш брак?!

Дэйтар онемел на несколько мгновений то ли от моих вопросов, то ли от конструктивного архитектурного новшества. Он потер лоб, пятерней откинул назад пряди растрепавшихся черных волос.

— Если бы я не знал, что жрецы выявят все амулеты, то подумал бы, что королева опять до тебя добралась. Ты говоришь в точности ее словами. Но амулетов нет. Может, твой разум не выдержал напряжения последних дней?

На последних его словах пришли в движение глыбы по мою левую руку, и выросла новая стена. Мы оказались в каменном мешке, откуда не было иного выхода, кроме как перелезть через решетку и броситься в море.

Но это же иллюзия, было бы о чем беспокоиться!

Я задохнулась от ярости и открыла рот, чтобы выплеснуть негодование на этого негодяя, но Дэйтар вдруг схватил меня в охапку и бесцеремонно заткнул мне рот поцелуем. Гад пернатый! Я замычала, заколотила его по спине кулаками, но он перехватил мои руки. Тогда я пнула его коленом меж ног. Увы, средневековые женские платья не предназначены для драки. Да еще, как назло, я выбрала узкую в бедрах юбку. Удар оказался слабым, а тонкая ткань затрещала по швам.

— Успокойся, Тома, — оторвавшись от моих губ, прошептал Ворон.

Ненавижу. Когда мне говорят «успокойся» — ненавижу еще больше. Сразу хочется кого-то зверски убить.

— Я спокойна! — рявкнула я.

Бортик, отделявший проход от внутреннего двора-кармана, пополз вверх.

— Тише, прошу тебя. — Сильные руки Дэйтара не давали мне пошевелиться. — Тише, Тома. Иначе мы окажемся тут замурованными, а потом кончится воздух. Нас, конечно, спасут, но обряд будет сорван.

— Какой обряд?

— Обручения, — обаятельно улыбнулся убийца, подозреваемый мной во всех смертных грехах. — Разве ты не поняла?

— Но алтарь разрушен!

— Небесам не нужны алтари. Это каменные якоря для слабых духом. Небесный алтарь — это душа. Обряд был начат, и мы его сейчас проходим. Вернее, сами себя загоняем в ловушку собственной ярости, гнева, подозрений. Вериги, которые едва меня не убили, созданы по такому же принципу. Давай их вместе снимем. Объясни, почему ты решила, что я виновен во всех этих преступлениях? Только спокойно. Нет, подожди, сначала постоим так чуть-чуть. Помолчим. И подумаем.

Он уткнул мой горячий лоб в свое плечо и молча перебирал мои спутанные волосы, стараясь не порвать удерживающую их жемчужную нить. Его руки были такими нежными, бережными, что я в конце концов расслабилась, и мне самой уже не верилось, к каким жутким выводам я пришла. Но они были логически безупречны, и все факты укладывались в это объяснение.

— Расскажи, Тома, — шепнул Ворон на ухо, заодно его поцеловав. Щекотно же! — Только помни, не надо резких, гневных слов. Если вырастет стена между нами, мы уже ничего не сможем спасти. Останется только этот путь. — Обняв меня, он устремил взгляд на узорчатую решетку и спавшее далеко внизу море.

Трудно обвинять того, кто так заботливо тебя обнимает, стараясь согреть и успокоить. Трепыхнувшись пару раз, я оставила попытки вырваться. Сумела лишь развернуться в кольце крепких рук, прижалась к горячей груди спиной и тоже уставилась на кусок иллюзорного пейзажа.