Владимир Поселягин: Бродяга [litres с оптимизированной обложкой]

Через пару часов я вышел на берег крупной реки. До другого берега было метров четыреста. Воды реки мутные, с заметным коричневым оттенком, но вода есть вода. Отложив фрукты, я подошёл к кромке. Магическим зрением, кроме пары рыбёшек, что прыснули в стороны, видимо от моей тени, упавшей на воду, я никого не увидел. Так что присел и, зачерпнув ладонями воды, коснулся этой живительной влаги языком. Анализ шёл, пригодна она мне или нет, но дождаться результатов я не успел. Вода буквально взорвалась передо мной, и появилась огромная змеиная голова, да у неё шея толщиной с моё туловище. Открыв рот, змея прыснула в меня чем-то, после чего вся вылезла на берег. Гадость, попавшая мне в глаза, на лицо и на тело, оказалась сильным парализующим средством. Всё произошло так неожиданно, я даже отреагировать на появление рептилии не успел и теперь бился в судорогах, пока лекарский амулет в панике пытался найти антидот к этой отраве. Может, и нашёл бы, если было бы время, но змея его не дала и под мой мысленный мат стала заглатывать меня, начав с головы. Просто отлично.

Сказать, что я был перепуган, значит, ничего не сказать. Вот вас бы так заглатывали, посмотрел бы я на ваше хладнокровие и бесстрашие. Эта гадина в шесть приёмов заглотила меня и под конец подняла голову и тряхнула шеей, отчего мои торчавшие ноги, следуя за телом, которое своей массой скользнуло ниже, совсем скрылись. Вот меня и съели, судя по движениям мышц, проталкивая дальше в сторону желудка. Да ещё качка началась, похоже, мы вернулись в реку и поплыли по ней. Вот же попал! Как там говорят: вас съели? Значит, теперь у вас есть два выхода…

Тут наконец амулет смог выделить нужные плетения, и я, взяв себя в руки, загасив дикие приступы паники, почувствовал своё тело, руки начали шевелиться. И первое, что я сделал, – растопырив руки, заклинил себя, что змее явно не понравилось – сокращения пошли шустрее, и они действительно смогли меня немного продвинуть, но я сильнее упёрся в скользкие стенки пищевода. Более того, активировал боевой артефакт и ударом воздушного лезвия прорезал щель. Меня сразу стала захлёстывать кровь с примесью речной воды, анаконда же, а мне кажется, это была она, стала так биться, да ещё у неё страшно сжались внутренние мускулы, что у меня кости начали трещать. Однако я продолжал бить воздушными лезвиями в разные стороны, пока не понял, что просто разделил змею на две части. Мышцы её стали расслабляться, и я, упираясь, выбрался и быстро выплыл на поверхность, с хрипом дыша. Три минуты в змее был, хорошо, лекарский амулет поддерживал, иначе задохнулся бы к чёрту. Осмотревшись, я увидел, что рядом плещутся остатки змеи, хотя нет, её уже ест огромный крокодил, и я так шустро рванул к берегу, что волну перед собой погнал. Самое отвратительное, я находился в середине реки, и чувствую, добраться до берега будет очень сложно. Вон сколько крови вылилось, приманивая хищников. Наверняка сюда устремились все, кто почуял её.

Первой на меня набросилась очередная анаконда, и её атака была так же неожиданной для меня, как и предыдущей. Она скрутила меня, заворачиваясь в кольца. Чёрт, ну не видел я её магическим зрением, защита у них какая-то была, что ли?! Сжать меня так, чтобы захрустели кости, она не успела, я разрубил её лезвиями, только не воздушными, а водяными. Боевое плетение в водяной среде трансформировалось. На воздухе воздухом резало, а в воде – водяными лезвиями. Универсальное оно было, удобно. Я разрубил змею на три части и рванул дальше. Как же, дали мне уйти – крокодил нагнал, но его я видел, как и атаку, так что удалось изогнуться и, когда он открыл пасть, чтобы схватить меня, упёрся ногами в верхнюю и нижнюю челюсть, не давая меня заглотить. Я стал рубить его лезвиями, но кости слишком крепкие, шкуру хрен пробьёшь, это не змея, так что я нанёс множество мелких ран, но не особо глубоких. Поэтому ударил в открытую пасть ледяным копьём, и он, взревев, не знаю, как в воде у него это получилось, и сделав хитрый финт, схватил всё-таки меня за ногу. Захрустела кость левой ноги под давлением огромного пресса, в окружении крупных и острых зубов. Почти перекусил мне ногу, сволочь. От отчаяния я дотянулся и вбил ему в глаз большое ледяное копьё, да и во второй такое же. Видимо, попал куда надо, так как крокодил дёрнулся и по его телу пошла дрожь агонии. С трудом открыв пасть, ломать челюсти не пришлось, судорогой не заклинило, я всплыл и быстро, работая руками и одной ногой, поплыл дальше, почти перекошенная вторая нога, виляя, волочилась следом. С трёх сторон приближались ещё три крокодила, а до берега оставалось сорок метров.