Александра Лисина - Враг

Глядя на внезапно опустевшую дорогу, Таррэн со странным чувством подумал, что так и не успел выпытать у нахального сорванца, как он сумел приручить свирепого Карраша. Видно ведь, что норовистый зверь готов творить пакости днями напролет. Но если дело касалось серьезных вещей, повиновался беспрекословно, будто действительно признавая за Беликом право повелевать. Признавал его вожаком. Или правильнее сказать — другом?

Жаль, что этого уже не удастся узнать. Но еще больше жаль, что так и не довелось проверить тот странный талисман, который не имел ни ауры, ни фона — ничего, что могло бы по-настоящему подтвердить его истинное предназначение. В то время как руку седому он обжег неслабо — у того до сих пор следы на коже есть, будто от охранного заклятия. Но ставить такую защиту на простую палку было бы глупо. Только вот отвечать на вопросы Урантар категорически отказался, а Таррэн не нашел ни одной свободной минуты, чтобы хотя бы попытаться порасспросить мальчишку.

Интересно, откуда у него устойчивость к ядам? Неужели тот темный, что его изуродовал, решил провести какой-то эксперимент, но в последний момент позволил пацану вырваться? Таррэн вполне допускал, что кто-то рискнул повторить опыт двухсотлетней давности, а мальчишка попался под горячую руку. Возможно, даже из-за симпатичной сестрички, которая погибла в тот день у него на глазах.

Вопросы, вопросы… Этот Страж со своим племянником — одна сплошная загадка. Одно хорошо: Урантар наконец сообразил, что вдали от каравана и эльфов Белик будет в большей безопасности. Видно, «Черная смерть» все же чему-то научила седовласого.

Вероятно, Урантар решил сократить количество спутников еще и по другой причине: чем меньше будет народу, тем проще вычислить предателя. По крайней мере, Таррэн именно так бы и сделал. А еще его беспокоило, что на этот раз гномы не соизволили отправить в поход кого-то из правящей династии. Может, не хотели вмешиваться. Может, посчитали, что теперь это их не касается. А может, сидя в своих пещерах, нашли какой-то новый путь спастись от надвигающейся катастрофы. Кто поймет этих гордецов?

Таррэн вздохнул и отправился собираться.

Впереди был долгий и опасный путь, а они сумели одолеть лишь самую легкую его часть. После Драконьего хребта они попадут на одну из застав, где к отряду присоединятся Дикие псы, за ней — короткая передышка, а затем, собственно, Серые пределы, Проклятый лес и, наконец, Лабиринт, в который темному эльфу придется войти, чтобы вернуть на следующую тысячу лет силу угасающему амулету Изиара. После чего эльф рассчитывал каким-то образом умудриться вернуться, проделать путь в обратном направлении, отдать ключ Мирдаису и крепко задуматься, чем заняться в этой долгой и утомительной жизни. И как пережить второе совершеннолетие и не сойти при этом с ума.

Нет, если бы дело касалось только скуки, Таррэн бы не тревожился. Но было одно обстоятельство, от которого он не мог просто так отмахнуться, — кровь Изиара. Если наследники рода Л’аэртэ не оставят потомков мужского пола, то через тысячу лет Граница вокруг Проклятого леса рухнет, и некому будет ее обновить. Именно поэтому в доме Л’аэртэ всегда рождалось два сына: старшему пророчили трон и великое будущее, а младшему доставалась роль жертвы, которой следовало отдать свою жизнь во имя всех остальных. Его даже воспитывали с мыслью о неизбежной гибели, держали отдельно от остальных, подчас лишая того, что каждый малыш должен получать с пеленок, — родительской заботы, маленьких детских радостей и самой обычной любви. Зачем это тому, кому жить осталось несколько веков? Младший сын — лишь живой инструмент, ходячее оружие, у которого не должно быть слабостей. Тренироваться? Да, пожалуйста, сколько влезет, потому что ему многое предстоит. Освоить магию? Да ради Создателя! Корпеть над книгам, архивами и хрониками… разумеется! Ему же идти в Пределы, этому смертнику, а не кому-то другому! Но на что-то большее рассчитывать младшему сыну не приходилось: он просто оружие, дорогой клинок в богатых ножнах, разящий эльфийский меч, у которого есть лишь острое лезвие, тяжелый долг и короткая жизнь, но даже ее он должен отдать на благо своего народа.

Несправедливо? Но так уж повелось, что темный владыка испокон веков воспитывал только двух сыновей: старшего — для продолжения династии, а младшего — для гибели в Проклятом лесу.

И кому какое дело, что Торриэль илле Л’аэртэ уже много лет носил клеймо отреченного, не собираясь возвращаться в отчий дом ни под каким предлогом, а старший наследник Талларен бесследно исчез около двадцати лет назад? Кого касается, что трон Темного леса, скорее всего, достанется старшему сыну правителя, если он все же объявится, — одному из самых жестоких существ Лиары? Кому есть дело до того, что сокровищница владыки уже почти два века не хранит частичку ключа, без которого не открыть врата Лабиринта? Наконец, кого волнует, что в следующую тысячу лет на Лиаре может не остаться никого, кроме вырывавшихся на свободу демонов? Стоит только Торриэлю погибнуть, а Талларену — упустить момент для зачатия наследника…