Павел Филатов - П.Филатов.Рассказы

— Я вроде служил, — задумчиво проговорил старик с тросточкой. — Давно это было. Как счаз помню, били меня часто, по голове, и всю память отбили. Потому и не помню. Можеть и служил, а можеть все в кине видел.

Вот тут я не выдержал и цинично заржал в голос. Неудобно было перед майором Евсеевым Алексеем Степановичем, не культурно в целом, но держать смех в себе, тоже не осталось никакой мочи.

Алексей Степанович подождал, пока все отсмеялись, и лишь затем продолжил свою речь.

— Поэтому мы сейчас отправимся вон к тем палаткам, и господа инструкторы, объяснят вам, как необходимо целить, заряжать и стрелять из здоровой пушки. После чего, вас разделят на группы, каждая из которых будет выполнять свои функции.

— В пехоту хочу, — вновь сказал старик, который то ли служил в армии, то ли не служил.

— Вас как зовут? — майор увидел, в каких преклонных годах прибывает дед, и не стал заострять внимания на неуставном обращении.

— Михаил Евграфович, — важно ответил старец.

— Зачем вам в пехоту? Вы все здесь и так, называя вещи своими именами, пушечное мясо. Вам повоевать разрешили, лишь ради того, чтобы выяснить, тактику пришельцев, не понеся при этом существенных потерь. На передовой вас перебьют еще быстрее. За орудиями от вас может хоть какой-то прок выйдет.

— Не перебьют. У меня тактика специальная есть!

— Это какая же, позвольте полюбопытствовать?

— Я мертвым притворюсь, и когда эти жопоголовые, или какие они там, пришельцы в общем, мимо меня пройдут, я их инопланетные задницы и перестреляю. Не сумлевайся. Я смогу! Над внучкой так шутил. Мертвым притворяюсь, не отличишь! Я и не дышать долго умею.

— И я! И я так тоже могу!!!

— Все мы так могем, — ворчливо проскрежетал мужик, с длинной белой бородой, и блестящей лысиной. — Особенно те, у кого уже два инфаркта было…

Майор, вновь проигнорировав смешки, смерил задумчивым взглядом деда и сказал:

— Те, кто не может, по своим физическим показателям, стрелять из орудий, могут служить в пехоте. Будут отвлекать на себя инопланетных захватчиков, пока остальные будут орудия заряжать.

По строю прошел одобрительный ропот.

— Тогда сразу определитесь, кто в пехоту, а кто в артиллерию. Обычных солдат отведут на стрельбы, чтобы хоть какие-то навыки привить. Остальные будут вырабатывать уважение, и специальные навыки, к тяжелому оружию.

— Не, так не пойдет.

— Мы все хотим из автоматов! — подхватило пару голосов из строя.

— Ладно-ладно, все будете стрелять! — уступил майор. Видимо уловил, какие настроения царят в роте. С пушками-то никто возиться не хотел.

— После обучения с артиллерией, все будут, отправляться в тир. Часовые стрельбы перед ужином. Устроит?

— Так точно! — дружно рявкнули мы.

— Ну и здорово. Значит артиллеристы и пехота. Подъем в девять. Водные процедуры, завтрак и на учения. Там до обеда. После обеда, еще часа два упражняетесь, и на стрельбы. У пехоты такой же распорядок. Только учтите, скидок вам никто делать не будет. Стрелять будете учиться из всего, от рогатки до гранатомета и ручного бластера. Всем ясно?

— Так точно!!!

— А в снайперы, где можно записаться? — робко поинтересовался глуховатый.

Поблажек нам действительно делать не стали. Гоняли весь день, объясняя с какой стороны подходить к этим здоровым пушкам, которые посылают снаряды на несколько километров вперед, в сторону предполагаемого врага. Орудия действительно были старыми. Не нашими ровесниками, конечно, но около того. Не было тут автоматической зарядки, компьютерного наведения, и других примочек, которые уже давным-давно использовались в армии. Все приходилось делать самостоятельно, вручную.

Инструкторов было жаль. Глухих среди нас оказалось не так уж и много, а вот маразм, в разной степени, проявлялся почти у каждого. Потому, сколько над нами не потели, сколько не объясняли, сколько не вдалбливали в нас технические термины, все оказалось впустую. Зато, мы смогли самостоятельно поименовать каждую часть, у доставшейся нам пушки. «Хреновина», «херовина», «хуевина» и «какашка». Для остальных, более мелких частей, которые не заслуживали собственного имени, использовали всего два слова: «шняжка» и «подъебка». Инструкторы сначала злились на нас, а потом махнули рукой. И, правда, что с нас взять?

Обучали по ускоренной методике, поэтому уже на третий день, нам удалось пальнуть, и снаряд рухнул в опасной близости от мишени. Естественно, что ни в какие нормативы мы не укладывались. Возраст не тот был, чтобы изображать из себя молодых живчиков. Зато все делали спокойно, уверенно и надежно, как и привыкли.