Анна Бэй - Вопреки. Том 2 [СИ]

Я всего раз видела такой знак в книге, и почему-то запомнила, у него чудесное название: Этернитос, сигил Вечности, он же… любви. Это не просто какая-то жалкая тату с инициалами бойфренда, это мощнейший из знаков магии, способный связывать души.

Знак начал отпечатываться на коже Винсента, но катастрофически медленно, всё потому что у Хозяина почти не осталось сил. Коплю в руках разряд молний и кладу сгусток энергии на знак, и тогда он растекается по метке, и та постепенно вплетается магическим рисунком из света в общую картину татуировок на теле Хозяина, а потом… становится невидимой. Именно Хозяин научил меня скрывать знаки, поэтому пусть это будет его невидимый оберег.

С замиранием сердца отсчитываю секунды, прежде чем почти незаметное движение воздуха вырывается из приоткрытых обветрившихся губ моего Герцога: дышит, жив!

И только теперь на меня накатывает страх.

— Я не понял, что ты сейчас сделала, — Кронг своим басом возвращает постепенно мои мысли в реальный мир.

— Алиса, это знак? Ты с ума сошла!? — трясет меня за плечи Артемис, который подполз ко мне, отойдя от паралича, — Ты же лишишься магии, дура, это в лучшем случае! Что он означает?

— Заткнись, Б-бога ради! — шепчу я и прижимаю Хозяина к себе.

Меня колотит. Боюсь отпустить его, боюсь, что он перестанет дышать. Боюсь, что чёрная смерть вернётся в его тело, а меня не будет рядом. Но он всё же дышит и с каждым его вздохом ритм сердца выравнивается, становясь всё более чётким, и это самый лучший звук во всех мирах.

Иногда даже рада невежеству магов. Я в этом мире всего полгода, но уже способна различить около двадцати сигилов, а Кронг и Артемис родились здесь и не понимают.

А что я сделала? Подписала себе приговор. Теперь я навсегда привязала свои чувства к этому человеку. Знаком я посвятила себя его жизни, а любовь — сильнейшее из чувств, и она будет оберегать его как талисман, даст ему шанс перебороть смерть. Но она не спасёт его по взмаху волшебной палочки, это невозможно, к сожалению. Зато теперь я знаю: я действительно люблю этого человека, это чувство настоящее и не связанно с рабством, иначе знак бы не отпечатался, а я бы потеряла магию.

Что есть знаки? Это доказательство для магии, которая отпечатывает своё согласие с тем или иным действием. Я доказала свою любовь, до этого Винсент доказал магии своё право носить множество титулов и обязанностей.

— Али? — Артемис посмотрел на меня испуганно, — Что с тобой?

Я слаба. Застыла, вцепившись в Винсента, и периодически качаюсь вперёд-назад, напоминая себе, что надо дышать, а внутри меня колотит от страха. Едва говорю:

— Ты не поймёшь, — делаю глубокий вдох, — Лорда Блэквелла надо отнести теперь в его к-комнату и никого не впускать, кроме приближенных. Поняли? Посменно о… охраняем.

Артемис, выглядевший уставшим и серьёзным, всё это время буравил меня взглядом. Он подходит и отгибает повязку, скрывающую мою руку, а я этого даже не чувствую, она совершенно потеряла чувствительность:

— Поняли. С рукой опять что?

— Ерунда, — я отдёргиваю её.

Дрейк и Эванс идут ко мне, чтобы забрать Хозяина.

— Алиса, — сурово обращается ко мне Артемис, — Отпусти его.

С таким трудом выпускаю его из рук, и Эванс с Дрейком уходят, унося мой смысл жизни. Но зато он жив. Пока.

Мы остались наедине с Артемисом.

— Али, что происходит?

— Я тебе потом объясню, дай мне час…

— Нет, что с тобой происходит? — он берёт меня за подбородок и разворачивает моё лицо к себе так, чтобы видеть мои глаза.

— Со мной всё нормально.

— Не нормально, с тобой никогда ничего нормального не случается. Ты странная до мозга костей, а сейчас ведёшь себя подозрительней обычного. Не ври мне.

— Что ты хочешь знать, Арти?

— На тебе лица нет, в глазах слёзы, ты трясешься как осиновый лист, блядь! — говорит он гневно, — Алиса, ты к нему неровно дышишь.

— Он — мой Хозяин! — мой голос почти срывает на крик, но зато заикание почти испаряется, — Для меня нет ничего важнее его жизни.

— Заучивала или репетировала?

— Это правда.

— Но ты сама выбрала его! — он убирает прядь моих непослушных волос за ухо и всё так же серьёзно смотрит.

Я смотрю на свои руки, по локоть испачканные кровью Винсента и тут уже не могу сдержать слёзы, которые просто посыпали из глаз в беззвучной плаче, плечи затряслись. Из моего рта доносится жалкое подобие моего уверенного голоса:

— Он чуть не умер на моих р-руках, Арти! Чуть не умер, ты понимаешь?