Анна Бэй - Вопреки. Том 3 [СИ]

— И? Что ты есть?

И тогда Алиса повернулась спиной к Квин и лицом к черноте, расправив плечи:

— У меня есть маячок, — улыбнулась она, — Такой маленький, робкий, но сильный — крыло. Там, за рамой. Знаки начерчены, и было произнесено…

— …КВИНТЭССЕНИЯ! — внезапно с силой сказала Квин, сокрушив всю силу на встречу Алисе, которая в одни голос с ней тоже произнесла это же слово.

И чернота упала на Алису.

Amphibious Zoo (Drum Head 2) — Neros fall.

Алиса лежала лицом вниз на лужайке перед лесом уже много часов в ожидании казни, изредка освещаемая кратковременными лучами пробиравшегося сквозь густые облака утреннего солнца. В момент, когда луч касался её кожи, она чувствовала жгучую боль от плавящейся плоти и из неё вылетали разряды молнии, попадавшие в землю таким образом, вокруг неё уже была выжженная трава и она лежала в центре этого мертвого круга, диаметром примерно в 5 метров.

Её хрупкое тело, одетое в удобный облегающий летний боевой костюм, открывающий живот и плечи, извивалось от тока, дыхание сбивалось. К ней осторожно подошёл парень облегченных латах, испуганно посмотрел и быстро побежал к замку. Через четверть часа он привёл Хозяина замка.

— Иди, Питерсон, всё в порядке.

— Точно? Может кого позвать?

— Иди говорю.

Блэквелл не сводил глаз с девушки, но подойти медлил. Он осторожно присел на траву за пределами круга, наблюдая за происходящим.

— Тебе помочь? — через некоторое время спросил он.

Девушка попыталась что-то ответить, но в этот момент начался очередной приступ молний, сменившийся чёрной рвотой, словно её рвало нефтью.

Блэквелл сорвался с места и подошёл, чтобы придержать её голову.

— Бедная моя…

Её бил озноб и судороги.

Снова молнии, Блэквелл отошёл и опять сел за пределы круга. На несколько секунд выглянуло солнце, жгущее кожу девушки, отчего она завыла от боли.

— Боже! Ты с ума меня сведешь своими выходками… — он с горечью посмотрел в небо и лёг, раскинув руки на траву.

Мордвин уже десять дней не освещался солнцем, а только молниями, хотя было лето. Погода держалась довольно влажная, раз в два-три дня проливал обильный дождь, как и тем утром.

— Какое сегодня тёплое солнце, его не было словно вечность, — тихо рассуждал Блэквелл, — Оно, как сознание Лис, пробивается сквозь грозовые тучи, — он нахмурился, а потом привстал на локтях и посмотрел всё так же угрюмо на корчащуюся от ожогов и энергетических разрядов демоницу.

— Квин!

Она откликнулась, подняв голову, и посмотрела на него всё такими же чёрными глазами, но мимика была не злобная, а скорее молящая.

— Она не выдержит… не выдержит! — прошептала демоница.

Блэквелл подошёл к ней и взял за голову.

— Послушай, сегодня истекает срок, мы должны попробовать. Иначе мне придётся убить тебя…

Она сорвалась на истошный крик, когда солнце коснулось её лица, а справившись с болью, она посмотрела в его глаза и потребовала:

— Если не хочешь снова увидеть, как она умирает, пообещай мне кое-что…

— Что угодно, — с готовностью ответил он.

— Между вами больше ничего не будет. Ты будешь любить и дальше, каждую секунду своей жизни, будешь жить ради неё, но… на расстоянии. Никогда не приближайся к ней.

Винсент медлил с ответом. Эта мысль приходила ему и самому, тем более он удостоверился в том, что Алиса его не любит, что в её сердце другой, но обещать… это значило расстаться с надеждой.

— Почему ты этого просишь?

— Потому что твоя любовь убьёт её снова, но уже безвозвратно. Ты знаешь, что случается с людьми, которых ты любишь. У тебя с ней нет шансов, забудь и никогда не прикасайся к ней!

На решение ушло не больше секунды, но за эти мгновения девушка теряла последние силы под жгущим солнцем и закрыла глаза. Силы покидали её, но она всё же говорила:

— Нечего тут решать, она всё равно тебя ненавидит. Ты сломал её Лимбо, Некромант пытками. Не будет больше прежней Алисы, она вернётся Архимагом, не способным влюбиться в тебя никогда.

Всё это было правдой, каждое слово, сказанное Квинтэссенцией, и Винсент это понимал. Муки девушки отражались болью в его сердце, как и её слова. Он долго молчал, а потом, спустя несколько минут её страданий тихо прошептал:

— Вернись умоляю. Так хочу избавить тебя от боли, но не могу. Не могу и забыть о том, что вижу сейчас…

— Абрикосовый джем… — тихо прошептала она в ответ, загоняя в ступор Блэквелла, привыкшего искать в словах логику.

— Что? — переспросил он растерянно.