Анна Бэй - Вопреки. Том 3 [СИ]

Стражников будто окатили ледяной водой, они вышли из ступора и поспешили выполнять приказ, а Блэквелл обернулся к девушке:

— Что за игры? Хочешь, чтобы тебя выебал мой отряд воинов?

Она неторопливо подняла на него всё такой же томный взгляд и мурчащим голосом ответила:

— Я хочу, чтобы это сделал ты. И я знаю, что ты тоже этого хочешь. Ты любишь это тело, тебе нравится ощущение, когда ты в ней, когда ты ею обладаешь.

Он непроизвольно щурился от каждого её слова, а в паху пульсировала возбужденная плоть. Винсент сделал шаг назад и сел на диван в попытке увеличить расстояние между ним и той, кого он в этот миг так сильно хотел. Она знала его слабость, знала, как он жаждет заняться с ней сексом, и провоцировала всем своим видом. Алиса умела одним взглядом приковать к себе внимание и её Альтер-эго использовало этот талант с успехом.

— Подойди, — сказал он ей.

Через мгновение она, молниеносно перемещаясь, села рядом с Хозяином.

— Почему я? — спросил он, — Дело в силе?

— Она заводит… — она хищно улыбнулась, а её рука в это время коснулась его члена в брюках, который сразу среагировал на прикосновение. Бёдра Блэквелла на автомате подались вперёд на встречу движению Альтер-Алисы, что вызвало её интригующую улыбку.

— Не сейчас, я на задании, — Блэквелл схватил её за волосы и укусил губу до крови.

— Тем интересней, — она резко села верхом на своего Хозяина, и они начали неистово целоваться, царапая друг друга и кусая.

В дверь стучали подчиненные, но любовники не могли оторваться друг от друга, пока Винсент не нашёл в себе силы:

— Остановись, у меня есть долг, это важно.

— Как вы мне все надоели со своим долгом и обязанностями! — она встала и пошла к дверям, за которыми дежурил караул, — Вот почему я не могу убить их, если хочу?

— Остановись! — приказал ей властно Блэквелл, — Не смей калечить моих людей!

Блэквелл подошёл к девушке, становясь за её спиной и лаская её руками и губами. Он взял её за бедра и продавил спину, чтобы облокотить на дверь. Желание захлестнуло его с головой, он не сдерживался и не сопротивлялся, он брал то, что так страстно хотел.

Буря усилилась, извергая ливень, свечи в канделябрах вспыхивали пламенем, землю трясло, все стихии одновременно играли буйством красок и физических явлений. Молнии сверкали, освещая уже оголённые тела, сплетающиеся в яростном сексе. Они стонали и кричали, занавески горели, мебель, встречающаяся у них на пути, вдребезги рассыпалась, не выдерживая их напора и страсти.

Так прошло несколько часов, прежде чем они насладились друг другом вдоволь. На обоих телах уже потихоньку заживали саднящиеся раны и синяки, пока они лежали в обнимку на диване, пережившем их страсть.

Он лишь долго посмотрел на Квин изумрудными глазами с ничего не выражающим выражением лица, пока она не спросила:

— Чем обязана таким пристальным вниманием?

— У меня было… не мало женщин, но никто не целовал меня так как Алиса и никто не отдавался как она. Она делает это каждый раз по-особенному, как будто живёт последние минуты, даёт больше, чем я бы мог вернуть.

— Это видимо должно быть началом какой-то слезливой истории? Просто я хочу предупредить сразу, что я не фанат такого жанра. И учти ещё один момент: у нас был феноменальный секс с участием пяти стихий, единственное событие в своём роде, возможно по этой причине у тебя помутнение рассудка?

— Я ни с кем её не перепутаю, не старайся меня сбить с толку. Я был с ней. И… начинаю тебя понимать.

— Удиви.

Винсент привстал на локтях и заговорил задумчиво:

— Я видел, как ты ешь. Алиса очень халатно относится к пополнению сил, если она увлеклась, то ничто и никто не заставит её поесть или лечь спать. Этого следовало бы ожидать и от тебя, ведь ты стихия, ты питаешься, когда голодна… но ты чётко соблюдаешь все мирские трапезы. А причина в том, что… ты заботишься о ней. Ты кормишься не сама, ты кормишь её, — он посмотрел на неё вопросительно и понял по её выражению лица то, что она не горела желанием отвечать, тогда он использовал Хозяйский гнёт, — Так?

Её испепеляющий взгляд говорил лишь об одном: он попал в яблочко. В этот момент у него словно открылось второе дыхание, внезапно появившаяся надежда заставила сердце колотиться в грудной клетке неистово:

— Ты сказала, что её больше нет, ты ведь не врала?

— Не врала. То, что от неё осталось нельзя назвать её именем, это… тень! — говорила она, очень тщательно подбирая каждое слово, — Даже не пытайся достучаться до неё, она не помнит тебя.