Анна Бэй - Вопреки. Том 4 [СИ]

— Это всё очень странно. Ты что-то знаешь?

— Повтори три условия, Артемис Риордан. — приказным тоном сказала она, но при этом нежно сжала его ладонь и прибавила, — Арти, это очень важно.

— Дронго отозвать, — он начал загибать пальцы, — Дрейка взять с собой, и выпить Велес.

Он загнул три пальца, расправил плечи и довольно посмотрел на подругу в ожидании похвалы, но вместо этого ему прилетел шлепок по голове:

— Чем ты слушаешь, Арти! — возмутилась она и поправила, — Выпить Велес на закате! Ещё раз повтори!!!

— Дронго отослать, — уже осторожно и вдумчиво повторял он, — Взять с собой Дрейка, и выпить Велес на закате.

— Умница! — она перегнулась через стол и поцеловав друга в щёку.

— Мне сейчас собираться?

— Ты Дрейка на себе попрёшь? Отоспитесь, у вас ещё есть время.

— Сколько?

— Пара дней точно есть… — задумалась Алиса.

— А не поздно? Если экипаж выжил, то у них каждая минута на счету.

— Не поздно… — ушла от подробностей Герцогиня и загадочно посмотрела на друга, — Это просьба, Артемис, и она между нами. Я хочу, чтобы ты пока молчал об этом, даже Дрейку не говори.

— А Винсенту?

— Ему тем более! Вообще с какого момента ты называешь его по имени и собираешься делиться о наших с тобой секретах? Лучшие подружки!?

— Он у тебя классный мужик! — весело сказал Артемис, — А любит тебя…! Только о тебе и говорит.

Алиса внимательно смотрела на друга с задумчивым лицом:

— Теперь ты понимаешь за что я боролась?

— Всё ещё нет на самом деле, но я стал на шаг ближе к разгадке.

— И стал на голову выше, Арти. Если б ты сказал, что понял, то получил бы по голове снова, — в этот раз она улыбнулась, — Как называется крёстный отец в Сакрале? Ну… у вас же есть этот обряд.

— Патрин… — губы Артемиса начали растягиваться в неуверенной улыбке, и она захлопал длинными ресницами.

— Я хочу, чтобы ты был патрином моего сына.

— Ооооо! — он резко встал, а потом снова сел, — О!!!

— Я рада, что ты рад.

Звук: Jetta — Take It Easy.

Были 20–30 минут в день, когда Алиса закрывалась в какой-то комнате и занималась магией, и Винсент подозревал, что сейчас она занималась именно этим.

И не ошибся. Он вломился в её старую комнату в южном крыле и увидел её. Она лежала с чёрными глазами и истекала Некромантией, отчего Эндрю скуксился и начал интуитивно искать метку на сердце отца.

Алиса не могла пошевелиться, глаза смотрели в потолок, периодически моргая, и это было единственное изменение в течении десяти минут, после которых она пришла в себя, умылась и, как ни в чём ни бывало, сказала:

— Невежливо вламываться вот так.

— Я смирюсь с чем угодно, но не с этим, Алиса. Я не могу смотреть на твои муки, это… это пиздец! Часто ты так делаешь?

— Каждый день.

— Тогда завязывай.

Она грозно на него посмотрела через плечо и сказала всего одно слово:

— Нет.

— Алиса…

— Винсент.

— Алиса!

Она потёрла виски и глубоко вздохнула, чтобы начать терпеливую атаку на своего упрямого мужа:

— Весенний бал, — начала она, села с ним рядом и положила голову на его плечо, — Я тогда впервые сознательно впустила в себя Некромантию. Так вот доза, что тогда почти свалила меня в обморок, теперь даётся мне, как тебе рюмку текиллы выпить. Каждый день я увеличиваю дозу, я не пропускала почти ни одного дня с того бала, и не нарушу традицию. Ты знаешь почему? — она подняла голову и посмотрела в его глаза словно учитель на нерадивого ученика, подняв брови, в ожидании ответа:

— Потому что… — поддался давлению он, — Некромант — источник этой дряни. И мы не знаем, сколько в нём её. Но тебе больно!

— Это ерунда. Винсент, смирись, пожалуйста: я — Квинтэссенция.

— Я смирился. Я ведь люблю и тебя и твоё гадское Альтер-эго, но позволь тогда мне быть рядом в эти моменты.

— Чёрта с два!

— Но почему?

— Давай договоримся, Некромантия — моя забота, а не твоя. Для тебя она вообще убийственна, так что не лезь.

И он больше не вмешивался, хотя не смирился.

Было ужасно смотреть, что Некромантия делает с его женой, ведь Алиса сильно мучилась.

— Как я оказался в постели? — внезапно спросил он, вообще не помня ничего с её появления, которое окончило весёлую пьянку.

Вместо ответа был загадочный взгляд хитрых глаз и полуулыбка, отчего ему стало вдруг очень стыдно, но Алиса не давала ему повода для самокопаний и насилия над собственной памятью, потому что положила руку на его колено и улыбнулась уже совсем иначе, отчего он посмотрел на неё уже не виновато, не смущённо, а страстно, ведь она искусно играла на струнах его души, вовремя переключая его эмоции в нужное русло.