Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

— Да. Элайджа тоже забыл меня.

— Это и было твоё искупление?

Алиса сощурилась, будто почувствовав болевой укол, от одного только воспоминания тех событий. Вода в ванной снова остыла и Блэквелл тут же её нагрел.

— Очевидно, что так.

— И ты… ты пожертвовала им ради Кастерви?

— Ты же знаешь, зачем спрашивать? Кастерви на дне уже нет долгое время, к чему вопросы?

— Ты вывела Арти на неё?

— Бред…

— Не ври мне, Алиса, — с нажимом сказал он, видя новый ожог от медальона, — Ты помогла Артемису. И то было не раз, ведь была ещё история с кристаллами. Ты даже снилась ему, чтобы спасти.

— А в голову не приходило, что все эти галлюцинации Артемиса связанны с кристаллами? Квинтэссенция дарит вдохновение, за что отвечает гормон дофамин, вызывающий страсть, влюблённость или же «вдохновение». Выплескивается в кровь во время секса, приёма вкусной пищи или наркотиков. Говоря о Риордане, я предположу последнее.

— Я борюсь с желанием избить тебя, — ледяным тоном огласил Блэквелл, — Не пытайся показаться большей сукой, чем ты есть, и признай слабости: ты нашла в себе силы вырваться со дна моря, когда твой любимый козёл попадал в беду. — он сжал челюсти, будто пытаясь умолчать о своей обиде, но не выдержал, — А вот ко мне ты ни разу не являлась.

— Да ну? — она наклонила голову вбок и хищно посмотрела, — То есть взрыв в Мордвине, в котором ты мог умереть, ты забыл?

И тут Блэквелл широко улыбнулся:

— Я тебя подловил: это всё-таки была ты, а не кристаллы.

И угадал, ведь Алиса отвела взгляд и поджала губы, понимая, что попалась.

— Допустим.

— Часы, что ты подарила, остановились в момент нашей смерти, но начинали ход снова, если ты как-то себя проявляла в прошлом или настоящем. Таких моментов было очень мало, но в этот момент ты была собой.

— Не обольщайся, — заметила жена холодно, — Когда последний раз в настоящем шли часы? — Блэквелл не ответил, но Алиса была удовлетворена этим, криво улыбнувшись, — Вот именно: очень давно.

— Вообще-то тут ты лукавишь. Артемис позвал тебя, и ты пришла мне на помощь совсем недавно. Даже дети это почувствовали. — он вдруг указал рукой на окно, — Даже сейчас бушует гроза, какой я вообще никогда не видел.

— Это ничего не меняет.

— Допустим, — кивнул он и приблизился к жене, — Только ведь у меня всё равно ещё есть одно Искупление, то самое — ветряная мельница Элайджи. Поэтому я верну тебя так или иначе.

— Нет. — спокойно возразила Алиса, отводя глаза.

— Это с чего ты так решила?

— Оно мне не нужно.

Чёрные миндалевидные глаза встретились с зелёными, ловя новый приступ боли мужа, отчего выражение его лица стало скорбным:

— Ты не посмеешь. Не посмеешь, Алиса. Разве ты не понимаешь, что нужна мне, нужна детям?

— Это ты не понимаешь! — она тяжело вздохнула и откинула голову на край ванной, закрыв глаза, — Вон Райнам сотни лет нужно было лишь залимитировать магию, я хотела бороться, но не вышло. А потом я только помню, как тонула множество раз, когда появлялись краткие вспышки сознания. Помню, как замерзала, было ужасно холодно, невыносимо, а потом больше ничего. Ни боли, ни вины, ни холода, ни одного голоса, молящего о помощи, ничего. Спокойно, — последнее слово она произнесла ледяным голосом, — Мне надоело бороться. Каждую минуту со мной что-то случается и этому нет ни конца, ни края.

Винсент тяжело вздохнул, осознавая всё то, через что пришлось пройти Алисе совершенно в одиночку, как тяжело ей было потерять ребёнка, как тяжело его вынашивать, справляясь с бездной Некромантии.

Он смотрел на неё, останавливаясь взглядом на локоне, падающим на её ключицу, на изгибе шеи, на мокрой ткани, облипающей её прекрасное тело и обнажённые ноги под тёплой водой.

— Смерть… — произнёс он хрипло, — Даже смерть ничего не сделала с твоей красотой.

Он провёл рукой по внутренней части её бедра, и Алиса приоткрыла губы, всё так же лёжа, запрокинув голову на край ванной. Она томно вздохнула, что придало уверенности Винсенту, он начал водить по её коже, гладить. Грудь девушки приподнималась из-за глубокого дыхания.

— Ты чувствуешь мои прикосновения, тебя это возбуждает.

— Да… — на выдохе шепнула она, а Блэквелл коснулся её шеи, проводя по ней рукой властно.

— Ты хочешь продолжить?

— Хочу.

— Я не буду этого делать, — он убрал руку, а она, не поднимая голову, смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы чёрными глазами.

— Почему?

— Потому что ты хочешь секса, а мне нужно, чтобы ты хотела меня. Только меня.