Ирина Смирнова - Проклятие мёртвого короля

Просто добрый Зоб, прежде чем тащить меня в свое укрытие, перевернул и как следует тряханул. Расстегнувшийся ошейник просто свалился на пол. Туда же осыпалась большая часть пепла…

— Если хотите, можете продолжать жить здесь, прячась от всего мира. Но тогда у меня к вам большая просьба: посоветуйте мне надежного человека на вашу должность.

— На какую должность? — изумился я, наконец-то с трудом поднявшись и теперь пошатываясь, вцепившись в плечо Зоба. Падать при Месарше не хотелось, но и стоять самостоятельно пока не получалось.

— А лорд Иллеш не успел вас обрадовать? Вы же убили Чонгора Сабо, унаследовали его темную империю, так что теперь вы являетесь «королем» преступного мира Ульганэша. Кажется, так звучит ваш новый титул?

— Так, сначала я должен помыться, потом поесть, а потом… потом я буду думать! — выдохнул я и чуть не упал вместе с Зобом. — И учтите, ошейник я на себя надеть не позволю!

— Что вы, лорд Галлеш, какой ошейник! — и Месарш усмехнулся так, что у меня прямо вот все зачесалось от неприятного предчувствия. — Ваш ошейник на вас, молодой человек, — и он скосил взгляд на мою левую руку, украшенную серебряным кольцом. — А еще число ваших слабостей слегка выросло, на одну маленькую темную прелестницу, которая родится на свет через… восемь месяцев, если с ее матерью все будет хорошо.

Я зарычал и кинулся стукнуть этого гада по морде, но едва не упал. Хорошо Зоб поймал и удержал.

— Лорд Галлеш… — Месарш посмотрел на меня с каким-то отеческим укором во взгляде. — Когда же вы повзрослеете? Идите мойтесь, а я пока закажу вам еду.

Анна:

Сумрачные своды храма отражали мелодичные переборы органа, превращая негромкую мелодию в нечто божественное. Это был очень старый и очень маленький храм, пристроенный к императорскому дворцу в незапамятные времена, когда королевства Ульганэш толком еще и не было. Храм двуликого бога, не обезображенный переворотами, революциями и модой. Изначальный.

— Деточка, главное в твоем положении — не волноваться! — напутствовала меня будущая свекровь, заботливо поддерживая под руку и одним взглядом строя не слишком многочисленную толпу родственниц, суетившихся на заднем плане. — Это всего лишь формальность, ты и так наша самая лучшая девочка, все будет хорошо!

Я вздохнула. Мама Мартоша мне нравилась, она оказалась очень милой, очень деликатной и очень… деятельной дамой, окружавшей меня таким количеством заботы и опеки, что я временами впадала в отчаяние и сбегала к будущему мужу в управление, несмотря на бурный протест всех вокруг, включая мой собственный организм.

Я улыбнулась свекрови, показывая, что все в порядке, и медленно пошла по ковровой дорожке к алтарю, туда, где ждал мой золотой принц.

Взгляд скользнул вдоль прохода, по немногочисленным гостям… Его Императорское Величество почтил церемонию собственной персоной, что произвело неизгладимое впечатление на родню Мартоша. А меня больше занимал его незаметный, скрывающийся в тенях заместитель. Я встретилась с Эрвином взглядами и без слов сказала ему: «Спасибо за все».

После того что произошло в замке, я больше месяца провалялась в коме, в лучшей имперской клинике под присмотром жутко матерящегося лорда Мораша и целого штата целителей. Я не хотела возвращаться. Наоборот, изо всех сил сопротивлялась, пытаясь утопить в темноте свою боль.

При этом я почему-то прекрасно слышала и Мартоша, умоляющего меня очнуться, и Мораша, который на чем свет стоит крыл пустоголовых юнцов, которые не уберегли его ученицу, и безмозглую имбецилку, едва не загнавшую себя в могилу, а теперь не желающую оттуда вылезать.

А потом пришел лорд Месарш. Его я тоже услышала. Он выгнал всех из палаты, подошел к кровати вплотную и очень жестко произнес:

— Возвращайся сию секунду. Ты не имеешь права убивать его ребенка!

И меня в то же мгновение вынесло на поверхность, как из глубокого омута, задыхающуюся, мокрую от пота, перепуганную…

— Чьего?! — едва выдавила я, пытаясь откашляться. — Чьего ребенка?!

Этот гад не ответил, только усмехнулся и ушел. А в палату ворвалась целая толпа народу, и у меня не было ни одного шанса снова спрятаться в не-жизнь…

Мне потом было невыносимо стыдно и перед резко постаревшим Мухомором, который так обрадовался, что все время отворачивался к окну, чтобы скрыть неуместные слезы. И, главное, перед прорвавшимся к моей постели Мартошем. Исхудавшим, измученным, но таким счастливым от того, что я очнулась.