Инна Беляцкая - Где я согрешил, за что так попал? [СИ]

Шанти захихикал.

— Щекотно, — сказал он.

— Мне всегда казалось, что у эльфов очень чувствительные уши, — сказал я, — если ты понимаешь, о чём я говорю.

— Ваши пограничные отряды в период гона, захватывают наших травников из монастыря и насильничают над ними, а потом выпускают, — ответил Шанти, — только они не утруждают себя, доставлять удовольствие партнёру, они получают удовольствие сами. Но я понимаю, о чем ты говоришь.

— Почему ваш монастырь не пожалуется на них, — спросил я строго.

— Жаловались, без толку, — ответил Шанти, — спасибо, что травников назад выпускают. Только их потом приходится месяц отпаивать дурман травой, чтобы они забыли, что с ними делали. Эльфы у нас все молоденькие, а с ними так обращаются. Мы ведь лечим ваших подданных и детей сирот воспитываем, а вы над нами издеваетесь.

Шанти говорил и в это время проводил манипуляции с моим телом. Он вымыл руки, срезал повязку на груди и осторожно ощупал кожу вокруг раны.

Рана затянулась, но под кожей вздулся большой пузырь, тёмно красного цвета.

— Что это? — Спросил я.

— Корень вытянул яд, — ответил Шанти, — нужно надрезать кожу и удалить его из тела.

Он пошептал заклинание и нож в его руке, сверкнул. Я не успел опомниться, как он быстрым движение провел им по ране и прижал к ране лоскут ткани. Из раны вытекала темно-красная вязкая жидкость. Шанти быстро меня лоскуты, а использованные отбрасывал в сторону.

— А тебя захватывали? — Спросил я.

— Пытались, — ответил Шанти, — но, я шепнул, заклинание и моим похитителям резко захотелось в кустики. Я убежал, а они ещё долго в кустах сидели, потом еле ушли. Я со страху переборщил с магической силой. Как они на говно не изошли.

— Надо было прибить их, — зло сказал я.

— Целителям нельзя убивать, — ответил Шанти, — нельзя использовать целительную магию для убийства, богиня отвернётся от тебя.

— Я не знал, — ответил я, — а как же изготовление ядов, их же целители готовят.

— Не только целители, — ответил Шанти, — любой аптекарь может приготовить яд, если знает рецепт. Целители изучают яды, чтобы найти противоядия. Иначе ты не целитель, а убийца.

Он отвечал на мои вопросы, не прекращая делать своё дело. Разговорами он отвлекал меня от боли.

Яд вышел из раны, мне стало легче дышать. Но Шанти не собирался накладывать на рану тряпку, он очень внимательно рассматривал её.

— Там остался яд, — сказал он, — сейчас будет больно.

Я не успел среагировать на его слова, как он резко ударил меня по спине. В глазах у меня потемнело, я закашлял.

Из раны вышел большой сгусток. Шанти промокнул его лоскутком ткани и отбросил в сторону.

— Теперь всё, рана чистая, — сказал он, — можно накладывать повязку.

Он наклонился и начал, что- то искать в своей сумке. А я смотрел на его длинную тонкую шею.

Мне захотелось прикусить его кожу и поставить метку, чтобы все видели, что он только мой. От этих мыслей у меня удлинились клыки и чтобы отвлечься, я решил задать вопрос.

— Шанти, а почему у вас уши меньше, чем у эльфов, — спросил я, — вы ведь тоже эльфы.

— Тебя плохо учили в школе, — ответил он, не понимая головы от сумки, — нас называют лесными эльфами, потому что мы раньше жили вместе с эльфами, но мы не эльфы. Наша раса состоит в близком родстве с эльфами, но мы отличаемся от них.

— Вы не относитесь к эльфам? — Удивился я.

— Мы относимся к феям, — ответил Шанти, — эльфы наши ближайшие родичи, но прародители у нас разные.

— Ты фей? — Спросил я.

— Не совсем, — ответил Шанти, — моя мама эльфийка, я полукровка.

— Так вот почему у тебя цвет волос темнее, чем у лесных эльфов, — сказал я.

— Цвет волос, мне достался от мамы, — ответил Шанти.

Наконец он нашел, что искал. Вынул из сумки пузырёк, открыл крышку и понюхал.

— Вот это то, что нужно, — сказал он, — сейчас будет щипать.

Он вылил на ткань, несколько капель, из пузырька и приложил к ране. Рану защипало, я зашипел.

— Ты же волк, а не кошка, — сказал Шанти, — терпи, сейчас подую, станет легче.

Он отнял ткань от раны, наклонился поближе и подул на рану. При этом он так соблазнительно свернул свои пухлые губки трубочкой, что за моей спиной застонал Асиль.

Я зарычал.

— Даже не думай, убью, — прорычал я, — любого убью.

Асиль, тяжело вздохнул, но промолчал.

— Всё теперь осталось перевязать рану и отправляться домой, — сказал Шанти, — меня, наверное, потеряли.

— Сколько тебе лет Шанти? — Спросил я.

— 38, - ответил он.