Сергей Плотников - Баронет

“По себе людей не судят”, – наверняка эту фразочку вы слышали не один раз, и даже не два. Увы. Когда дело действительно доходит до суждений – умные слова немедленно забываются, и происходит всё строго наоборот. Беда же в том, что все люди – разные. В том числе, мужчины и женщины отличаются не только в плане анатомии. Мы ещё и по-разному думаем . Немного по-разному, но этого достаточно для возникновения массы недопониманий и в быту, и в работе.

Тренер на курсах управленческого менеджмента учил нас так: мужчина выделяет из информационного пакета первостепенную, прямую информацию (то, на чём говорящий делает упор, что-то сообщая), женщине же зачастую более важен контекст. Именно потому, например, поделившись с другом печалью, мол руководство именно вам в очередной раз всучило самую сложную задачу, вы услышите что-то вроде “ну, ты же справляешься, вот и…”. А подруга скажет: “давно нужно было найти нормальную работу”. Прямая логика и логика контекста.

Опытный руководитель всегда должен держать в голове, как подчинённые могут воспринять спущенное задание. Что для меня являлось логичным, единственно правильным шагом, направленным на разрешение ситуации, для Миланы, как я уже упомянул выше, выглядело как попытка всё окончательно запутать. Я должен был учесть этот момент… н-да. Долгое общение с умницей Роной и Машей, старательно сторонящейся всех “женских заморочек”, заставило меня подзабыть, как оно это бывает. Хотя были звоночки, были – всё же мои спутницы были молодыми девушками. Вот только я доблестно все их проигнорировал. Ничего, Мила живо нашла способ простимулировать мне память. Поговорить и за один раз всё решить? Ха, на-аивный! Когда тебе компостируют мозги третьи сутки кряду , что угодно вспомнишь, хоть утренник в пять лет в детском саду – лишь бы это прекратить. И я ведь не могу сказать, что блондинка специально надо мною издевалась – ей и самой происходящее не шибко нравилось, да и мигрень у неё была самая настоящая. Тем не менее, постепенно мы всё-таки пробивались сквозь стену недопонимания и противоречий.

В таверну ввалилась Кара. Именно ввалилась – другого слова подобрать было сложно. Вместе с ней заглянула в дверь Маша, нашла меня глазами, кивнула – но заходить не стала.

– Эй, человек, пива мне! – почти что простонала дочка рыцаря, плюхаясь за столик между мною и Миланой. В унисон словам о столешницу звякнул увесистый мешочек, полный монет. Меди было больше серебра, разумеется, но всё равно – объём радовал глаз. Не только мой: трактирщик, примчавшийся на зов так, что и не всякая лошадь обгонит, старательно обласкал взглядом чужую наличность.

– Благородный господин и дама чего изволят-с? – интересно, этот тип успеет заработать косоглазие до того, как мы уедем, или нет?

– Да уж точно не эту подозрительную кислятину, – пренебрежительно поморщилась в сторону кувшина с напитком блондинка. Карина, кстати, уже налила себе первую кружку и жадно к ней приникла, не отвлекаясь на всякие пустяки. Рыжая что-то буркнула или скорее булькнула в ответ, но разобрать, что именно, не получилось в том числе и у меня.

– У нас есть прекрасные столовые вина, – хозяин гостинично-ресторанного комплекса (на средневековый лад, разумеется) разве что по полу не стелился, изображая максимальное стремление угодить дворянке с гербовым плащом.

– Да-да, целых два сорта, я помню, – наморщила носик баронетта. – Ну… давайте второе, что ли. И лёгкий завтрак… только нормальный завтрак, ты ведь понимаешь, о чём я?

– Мне молока, – вставил я. – И вчерашнее жаркое, я полагаю, оно у вас ещё осталось.

– Не извольте сомневаться, ваши благородия!

– Ах, хорошо-о! – кружечка была литра эдак полтора: керамическая, тяжёлая, как будто отлитая из металла, с грубоватым узором. Тем не менее, мой вассал справилась с ней играючи, практически просто вылив её в себя, целиком. Следующую порцию пенного напитка она наливала уже медленнее, стараясь, чтобы пена успела хоть немного осесть.

– Манеры, – неодобрительно покачала головой Мила.

– Остались дома, – Кара даже не пыталась сделать вид, что ей стыдно. – Мы в походе, и я тут, в отличие от некоторых, на службе .

Еще один занятный, но достаточно логичный выверт дворянского этикета: воину в боевом выходе разрешалось многое такое, что дома сошло бы за вопиющую грубость. Например, лишь обозначать поклоны, выкидывать нафиг из речи всякие там “ваши светлости” и даже выражать свои мысли матом.