Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

* * *

Когда все началось, Гараэл ужасно обращался с молотком. Терпение и внимательность - необходимые для плотника навыки - были чужды эльфу-лучнику. Если в процессе дела Гараэл не стрелял, не флиртовал и не травил байки, на что ворчала Амадис, то его мало интересовало это занятие. Не то чтобы марчанка была лучше. Но, так как она быстро подмечала все, то знала свои возможности и держалась подальше от горожан. Вместо помощи на стройке она проводила время за написанием писем к разнообразным друзьям и родственникам среди аристократов Вольной Марки, другим капитанам наемников из своего окружения и остальным, кого она могла считать возможными союзниками в этой войне. Частенько она просила Гараэла доставить эти письма верхом на грифоне, задача, которая постоянно держала его за пределами Викома с рассвета до заката. В конце концов, когда утром Амадис дала ее брату сумку полную писем и подробный список имен, Иссенья спросила у нее: - Разве Страж-Командор не против того, что ты используешь Гараэла как мальчика на побегушках? - Конечно нет, - ответила Амадис, ее темные глаза удивленно расширились. Она со смехом откинула свои лоснящиеся черные волосы. - Что может быть для него лучше? У него нет магического дара, и он безнадежен с пилой в руках, ты сама это видишь. Попроси его помочь строить аравели, и он найдет способ утопить эти лодки на суше. - Но вот, что он действительно может делать, так это необычайно быстро ездить верхом на своем забавном грифоне в отдаленные уголки Тедаса. А еще он может воспользоваться своим шармом, чтобы убрать с дороги лордов, леди да матерых убийц ради нашей цели. Ты представляешь, какую значимость эти персоны придадут письму принцессы-капитана Рубиновых Драконов, которое доставил Серый Страж верхом на грифоне? Это будет отличной историей для внуков, если, конечно, они доживут до них. Они будут рассказывать об этом друзьям и внушать этим страх в подчиненных. А для тех, кого не проберет страх, это будет напоминанием о нашей силе, которую мы можем применить в будущем. Кроме того, при таких условиях, им тяжелее сказать нам "нет". - Значит, это политика, - поморщившись, сказала Иссенья, осматриваясь вокруг. Это объясняет, почему Амадис предоставили собственную комнату со столом, пачку бумаги и редкую роскошь в виде перьев для письма, в то время как перья всех Викомских гусей были пущены на стрелы. Ей показалось странным, что абсолютно практичная Сенасте выказывает такое уважение гостю, пусть даже близко связанному с правящей семьей Старкхэвена… но это придало больше прагматичного лоска действиям Стража-Командора. - Да, это политика, - согласилась Амадис с добродушной усмешкой, - и лучше бы тебе привыкнуть играть в эту игру. Война - это просто политика с мечами, и мы намерены победить. - Я лучше разбираюсь в магии, - пробормотала Иссенья, оставляя женщину с ее бумагами. Впрочем, письма работали. Каждый день Гараэл приносил все больше заверений в поддержке и обещаний помощи. Принц Вэль прислал сообщение о том, что люди Викома могут рассчитывать на приют в Старкхэвене, и хотя Амадис предупреждала не принимать на веру обещания своего кузена, это уже ощущалось как победа. Или, хотя бы, как возможность победы, если они смогут вовремя вывести людей из города. Дни бежали вперед. Даже несмотря на то, что все здоровые мужчины и женщины днями и ночами строили аравели из рыбацких лодок и тележных колес - или повозок, саней, полозьев, или всего, что только они могли найти - не было похоже, что у них в распоряжении окажется больше тридцати готовых аравелей до того, как Мор доберется до них. Иссенья обнаружила, что надеется, что уйдет с первой группой из Викома, когда ударят порождения тьмы, так что ей не придется смотреть на падение города.

Но горожане работали как одержимые, и неделей позже Иссенья, во время нетрезвого собрания Стражей в "Стеклянном Яблочке", первой озвучила идею, что у них достаточно аравелей для транспортировки первой партии из Викома.

Восемнадцать повозок запрягли в двойную линию. К этому моменту законченных было только девятнадцать, но одна сломалась во время проверки на прочность, когда Иссенья ударила ею об землю на выгоне, симулируя жесткую посадку.

Почти две с половиной сотни горожан теснились на этих повозках, которые казались до смешного хрупкими, чтобы быстро перенести их через всю Вольную Марку. Еда, одежда и любимые фамильные вещи служили тонкими перегородками между детишками с широко открытыми глазами и их родителями, которые пытались держаться храбро, но зажмуривались. Не имея много места для своих вещей, большинство людей надело лучшие наряды, чтобы спасти их, и их карнавально-пышные костюмы выглядели в воздухе комично. Недовольных куриц и гусей запихнули в плетеные клетки и подвесили по бокам лодок. Их постоянное кудахтанье, шипение и редкие пучки перьев, вылетающие сквозь прутья, добавляли сюрреалистичности атмосфере.