Ольга Болдырева - Принцип отражения [СИ]

Саломея помолчала и как-то совсем по-человечески потерла ладонями лицо, словно пытаясь прогнать лишние мысли. Земной мир проникал в них по капле, аккуратно пуская корни в кровь и разум. А может быть, просто отыскивал что-то прежнее, забытое.

В конце концов, каждая мервь, а соответственно и морт, когда-то была человеком.

Без вмешательства Воронцова, они никогда не смогли бы обрести разум. Но и так, под влиянием данума Александра должны были пройти годы, чтобы в медлительной алчной туше победило сознание, чаще — даже десятилетия. А чтобы собрать достаточно силы и перейти на следующую ступень, став из морта Рыцарем — целые столетия. Никто из них не мог сказать, сколько длился его путь обретения крох разума и цели…

Время в Нереальности оставалось понятием относительным и непостоянным, чтобы доверять ему.

Иногда что-то возвращалось. Вспышками, образами, цветом. Главная проблема заключалась в том, что никто из мервей никогда не пытался заглянуть за край памяти. Это было естественно, это было правильно. Став могущественным монстром, глупо вспоминать, что некогда являлся беззащитной добычей. А теперь Саломея останавливалась на мысли, что это интересно — узнать, по какому она шла пути, и почему тот закончился третьим номером среди Рыцарей Нереальности.

Сказать кому-то об этом было бы еще глупее, чем сами попытки вспомнить.

Наверное, Саломея смогла бы испытать чувство удивления, узнав, что с недавних пор Война мучился той же проблемой и по утрам с сомнением всматривается в ярко-голубое небо.

— Владыка не поверил нам.

— Думаешь? — в сторону лунной дорожки отправился следующий камень.

— Уверена. Именно поэтому он был так спокоен. Владыка убежден, что мы либо отвлекаем его от своей истинной цели, либо издеваемся. Либо… он неправильно нас понял.

Последнее предположение настигло Войну во время очередного броска. Рука дрогнула, и горсть камушков улетела куда-то в бок.

— Чего? — рыжий сомневался: то ли ему захохотать, то ли покрутить пальцем у виска. — Ионов, конечно, не мозг, но даже он способен понять, что Владыка — это Владыка. Не припомню других смыслов…

Мея еще немного помолчала. У нее всегда хорошо получалось прослеживать вероятности и выстраивать из них четкую и логичную систему. Но Ионов раз за разом умудрялся ломать все, доверяя интуиции, действуя и почему-то почти всегда выбирая правильно. Вот и сейчас, морта была готова к самым неожиданным реакциям. Даже к тому, что на мортов кинутся с кулаками и безо всяких данумов и мечей наставят им синяков. Но к равнодушию, которое толком-то даже отказом назвать было затруднительно — нет. С категоричностью работать проще. Эмоции человека резки и непостоянны. Они бы помогли прийти к пониманию и договору. Но что делать с безразличным «ок»?

Прошедшие полтора года сильно изменил Игоря.

Он повзрослел и научился ценить то, чего раньше даже не замечал.

— Кем Владыка привык нас видеть? — следующий камень Войны был сбит в полете прицельной молнией. — Прекрати, раздражает.

Дождавшись, когда рыжий фыркнет и не больно, но сердито ткнет ее кулаком под ребра, Саломея ответила на свой же вопрос:

— Врагами. Захватчиками. Мерви для него — неважно, сами они по себе или подчиняются кому-то — голодные, кровожадные твари, которые не могут сосуществовать в мире и достойны лишь упокоения. А мы, ко всему прочему, были слугами Воронцова. Предателя, собирающегося уничтожить родной мир Игоря, убив его родных и друзей, ради минутной прихоти. Он знал, что предыдущий Владыка разрушил множество судеб и принес много зла и боли. Это единственная ассоциация Игоря с предложенным ему титулом и властью.

Война неприятно оскалился.

— Так Ионов решил, что мы его воевать с нерилами и Творцом зовем?

— Именно. Его форма морта мощнее любого из Рыцарей… если бы только Воронцов чуть раньше понял, кого создал, но Александру только хотелось продолжать эксперименты… Владыка боится своей силы, он не контролирует себя. И, видимо, Игорь решил, что нужен нам в качестве такого морта: возглавить войну.

— Между прочим, отличная идея! Попробуем? — Война даже подался вперед, захваченный идеей показать нерилам, кто тут самый сильный. Но почему-то Саломея понимала, что Война шутит. Своеобразно, но все же. Тот никогда не был против отличной драки. Один на один с достойным противником. Но ввязываться в долгий бессмысленный конфликт? Нет, рыжий слишком любил свободу и независимость. И предпочитал сам выбирать врагов, а не исполнять приказы.