Пирс Энтони - Вне Фазы

Маш обнаружил, что его сердце учащённо забилось. Неправдоподобность ситуации, в которую он попал, кружила голову и грозила нарушить душевное равновесие! Он переживал не просто одну вещь, в которую трудно поверить, но целое их множество! Деревья, одежда, мифология…

Его сердце? Но у него нет сердца! Он же робот!

Маш положил правую ладонь на грудь и ощутил биение. Он поднял левую руку, охватил правой её запястье и слегка нажал. И снова почувствовал удары изнутри.

А ещё он дышал. Маш всегда мог дышать, как и говорить; но это было не обязательно, и обычно, оставшись наедине с собой, он этим не заморачивался. Теперь же, задержав дыхание, через несколько секунд он ощутил дискомфорт. Ему не хватало кислорода.

Подняв левую руку, он коснулся подмышки в поисках панельки и ничего не нашёл. Маш медленно провёл пальцами по предплечью и ущипнул кожу.

Полыхнуло болью, и через мгновение на месте щипка — там, где ногти врезались в кожу — появились красные полоски.

Машу пришлось облокотиться на дерево, чтобы не упасть. Он был живым! Его тело состояло из плоти; в нём появилось сердце, и оно чувствовало боль.

Теперь он знал, что пережил намного большее потрясение, чем предполагал. Его вера превратилась в абсолют, и Маш вступил в реальность живых. Разумеется, не буквально, но даже в мечтах это было прекрасно; вот только роботам мечтать не дано. Эта новая схема побила все рекорды! Маш добился того, чего до него не удавалось ни одному роботу: полной иллюзии жизни.

Но теперь, когда это произошло, можно ли назвать это достижением? Металлическое безумие? Продолжало ли тело неподвижно лежать на кровати, в то время как разум заперся в программе-фантазии? Веселье долго не продлится. Через несколько часов, заглянув в комнату, мать отвезёт Маша к технику для устранения неполадок. Если данный случай сочтут слишком экстремальным, они перепрограммируют его мозг, попутно стерев и новое достижение, и память о нём. После этого он будет прикован к своему металлическому телу навечно.

Это, осознал Маш, окажется настоящей катастрофой. Он так обрадовался, когда совершил прорыв, добившись подобия жизни — пусть даже в мечтах. Да и сам факт мечты являлся экстраординарным. Он должен был сохранить новую способность и улучшить её, что означало получить возможность ею управлять. И, пока Маш не добьётся полного контроля над своими мечтами, лучше бы никому о них не знать.

Он сфокусировался в попытке отпустить мечту. Ничего не произошло. Он всё ещё оставался на поляне с бьющимся сердцем, поднимающимися и опускающимися лёгкими.

Маш не знал, как отключить мечту. Но чувства беспомощности не испытывал. У любой мечты есть ограничения; если за них зайти, программа свернётся.

Он устремился по тропинке. Маш понятия не имел, куда она вела, он всего лишь хотел заглянуть за грань реальности. Чтобы решить эту проблему.

Тропа бежала через лес, повторяя его очертания. Изредка попадались каменистые участки, на первом из которых Маш обнаружил, что его ступни весьма чувствительны. Он проходил босым всю свою жизнь, но, поскольку подошвы были сработаны из псевдоплоти, ощущение колющих камешков оказалось в новинку. Но куда же иллюзии стопроцентной жизни без этого? Особенно, учитывая нарочно сброшенные ботинки.

Он подошёл к развилке. Какую дорожку выбрать? Один из путей вёл вниз, другой — вверх по склону. Машу хотелось пить — очередная деталь правдоподобной мечты, — поэтому он стал спускаться. Почему бы там, внизу, не протекать речке?

И в самом деле. Вода медленно струилась по болотистой местности. Тропа спускалась с берега, растворяясь в волнах. Поразмыслив, Маш лёг и отхлебнул из ближайшего чистого источника. Затем сделал глоток, всасывая в себя жидкость почти как Агапа.

Агапа? Какой нереальной казалась инопланетянка сейчас!

За спиной неожиданно послышалось фырканье. Маш резко поднял голову и обернулся. За ним стоял мужчина с головой свиньи. Морда была сплюснута на манер пятака, а в уголках рта виднелись грозного вида клыки.

Маш поднялся на ноги. Свиноголовый агрессивно двинулся вперёд, чем напомнил Вара, андроида.

— Слушай, создание, — нервно произнёс Маш. — Я не хочу причинять тебе неудобств. Меня просто мучила жажда… — которую он уже утолил.

— Водаррр! — зафырчал свиноголов. — Наша!

Он имел в виду этот водопой?

— Тогда я пойду в другое место, — миролюбиво отозвался Маш, пытаясь обогнуть чудное существо.

— Рррекаррр наша! — провозгласил свиноголов.