Пирс Энтони - Робот-Адепт

— Спасибо. — Значит, всё это, и мяч, и другой игрок, были просто голограммами, выстроенными на основе проходящей через него же информации. Взятые из Книги Магии чары Труля вполне были на это способны; в действительности Маш при необходимости и сам сумел бы сотворить нечто подобное.

— Больше тебе от меня ничего не нужно? — подняла бровь Флета.

Ой.

— Остального на глазах у других не попросишь, — ответил он, незаметно ущипнув её за ягодицу.

Флета фыркнула, но выглядела удовлетворённой.

Маш вернулся к столу и взял ракетку — ту самую, с которой начинал играть ещё месяц назад. В первом сете ракетки должны были соответствовать указанным правилами стандартам, то есть — никаких различий. Идея первой игры заключалась в том, чтобы увидеть способности игроков.

— Давай сначала поупражняемся, — предложил он.

— Верно, — не стал возражать Бэйн. — Странная обстановка.

Внезапно Маш ощутил острый приступ сожаления. Жаль, что они не могут просто быть друзьями, а вместо этого вынуждены сражаться. Общаться они могли и без иллюзий, которых сейчас не избежать. Возможно, после окончания турнира, всё изменится к лучшему.

Он поднял шарик и послал его за сетку, специально держа ракетку в левой руке, чтобы не придавать ему вращения. Тот стукнулся о его половину стола и перескочил через сетку. Маш знал, что именно в этой точке мяч и стал иллюзорным, с помощью магии превращённым в видение, в то время как на Протоне Игровой Компьютер сам отправил шарик с той же скоростью и под тем же углом, что он летел на Фазе. На Протоне голограммой был Маш, казавшийся, несмотря на это, таким же реальным, как и Бэйн — здесь. Сколько сложностей для имитации обычной игры.

Бэйн вернул шарик с показной лёгкостью. Тот снова миновал сеть. Мерцал ли он в точке перемены? Уверенности в этом Маш не испытывал. В любом случае, он не должен отвлекаться на работу системы; сегодня он обязан выложиться на полную. Если задаваться посторонними вопросами наподобие, как юноша вообще мог свободно двигаться, не утрачивая контакта со своим двойником, он начнёт сбиваться! Сколько из его собственных движений тоже были частью иллюзии?

Они отбивали шарик уже несколько минут, понемногу начиная привыкать к этому нехитрому занятию. Всё действовало, как положено.

— А теперь всерьёз, — кивнул Маш, одновременно с сожалением и азартом.

— Верно. — Бэйн поймал мячик рукой, завёл обе ладони за голову, потом вытянул вперёд — сомкнутыми, и спрятал под столом. Маш указал ракеткой на его правую руку. Бэйн поднял её: пустая. Это означало, что первая подача за ним.

Бэйн отправил мячик оппоненту. Тот летел низко и быстро, устремившись в правый угол. Маш отбил его коротким, резким ударом сверху вниз, закрутив ответный мяч. Это уменьшило его скорость и заставило упасть в центре половины стола Бэйна, вместо того, чтобы достичь края. Но вращение дало и другой результат: оно изменило прыжок мяча на короткое подпрыгивание. Невнимательный игрок вряд ли обратил бы на это внимание и пропустил бы его. Более того: стоило второй ракетке коснуться шарика, вращение увело бы его вниз — возможно, в сеть. Опять промах.

Однако Бэйну о динамике пинг-понга было известно столько же, сколько и Машу. Он встретил мячик таким же ударом, что снова изменило его вращение, посылая такую же «бомбу» назад.

Готовый к такому повороту, Маш легко коснулся мяча обратной стороной ракетки — так, что тот перескочил сеть и упал прямо за ней: подача, которая была куда менее безобидной, чем казалась на первый взгляд, поскольку обычно игрок стоял далеко от сетки, у края стола.

Но Бэйн был уже там, где надо, и чуть заметным движением запястья послал шарик вправо-вниз — на сторону Маша, чтобы тот приземлился рядом с краем стола и скатился с него на землю. Маш потянулся в надежде перехватить мяч, но на его пути оказался стол, и вовремя юноша не успел. Всё, что ему удалось, — это отбить шарик высокой аркой над сетью.

Это, разумеется, было лишь отсрочкой. Бэйн ударил по мячу с дальнего края, и у Маша не осталось ни единого шанса вернуть подачу.

Один-ноль в пользу Бэйна. Теперь игра действительно была в разгаре!

Завладев мячиком, Маш отправил его на дальний конец стола. Бэйн вновь поймал его ладонью и занял позицию для следующей подачи.

Эта пошла с тыльной стороны ракетки, прорезав в воздухе косую линию к левому углу Маша. Юноша возвратил её тем же способом, что и первую, обратным ударом. Ответный ход Бэйна тоже мало чем отличался от предыдущего; электронный разум и тело робота действовали механически. Уязвимое место, однозначно.