Томас Тимайер - Стеклянное проклятие

Ученый лихорадочно размышлял, можно ли каким-то образом остановить эти изменения, но было поздно: процесс трансформации уже зашел слишком далеко. Время потеряно – в последние четверть часа, с того момента, когда прозвучал взрыв, на Оскара почти не обращали внимания. Чужеродный организм с фантастической скоростью захватывал тело юноши.

Оскар продолжал меняться. Рост его уже почти достигал двух метров, тело вытянулось и стало тонким, как жердь. Конечности выглядели совершенно прозрачными, словно состояли из жидкого стекла. Внезапно он ухватился за края узкого вентиляционного отверстия и подтянулся. Никто не успел произнести ни слова. Гумбольдт ошеломленно следил за тем, как в проеме исчезла сначала голова юноши, затем плечи и верхняя часть туловища.

Зрелище было кошмарным и одновременно завораживающим. Казалось, что тело Оскара стало растяжимым, как каучук и способным принимать любую форму. Еще мгновение – и он исчез.

– Будь я проклят… – Гумбольдт бросился к окну и крикнул: – Оскар, останься! Не уходи, может быть, мы сможем тебе помочь!

Ответа не последовало.

– Не сдавайся, мальчик! Будь с нами!

Тишина.

Ученый еще долго не сводил глаз с отдушины, а затем в одно мгновение сник. Им овладели жгучая скорбь и чувство полной беспомощности. Он опустился на глинобитный пол у стены и спрятал лицо в ладонях.

В следующую минуту за дверью раздался шум. Что-то скрежетало и потрескивало. Затем на глинобитный пол хижины упала тонкая полоска света.

Макс опустил руку на плечо исследователя:

– Господин Гумбольдт! Смотрите!

Ученый поднял голову:

Дверь приоткрылась уже на несколько сантиметров.

Макс и Гарри бросились к ней и расширили щель, но открыть тяжелую створку, сорванную с петель, им удалось лишь после того, как к ним присоединился Гумбольдт.

Небо снаружи было затянуто набухшими дождевыми облаками. Дождь, редкий гость в этих засушливых местах, продолжался. Перед ними стоял Оскар. Несмотря на поблескивающую, почти прозрачную кожу и на то, что на нем теперь не было ни рубашки, ни ботинок, он выглядел совершенно так же, как обычно. Только глаза стали другими – они горели зеленым светом.

Гумбольдт поймал себя на том, что хочет прикоснуться к юноше, но отказался от этой мысли.

– Это ты, Оскар? – спросил он.

Юноша молчал, слегка склонив голову, словно не мог понять, кто к нему обращается. На его губах играла странная улыбка.

– Началось, – наконец произнес он…

Патрик О’Нил не знал, что поразило его больше всего. Вид разрушенного храма или то, что метеорит расколот взрывом на сотни обломков. И здание, и космический камень сами по себе были бесценными для науки. И то, что они превратились в пыль и осколки, валяющиеся под ногами, послужило для него окончательным доказательством того, что его босс – безумен. Этот человек больше не отвечает за свои поступки и способен пожертвовать жизнью любого из спутников ради достижения своих честолюбивых целей.

Внезапно его пронзила ясная, как дневной свет, мысль: все они погибнут еще до того, как им заплатят хотя бы фунт стерлингов. Из головы у него не выходили стеклянные щупальца, тянувшиеся из глубины песка, устилавшего пол храма.

– Делай хоть что-нибудь, – прервал его размышления Уилсон. – В нашем распоряжении совсем немного времени. У тебя под ногами целых два осколка!

Патрик неохотно открыл металлическую банку из-под консервов и вынул из сумки щипцы. Касаться осколков метеорита голыми руками едва ли стоило.

Он наклонился вперед и уже собрался было поднять пару небольших зеленых камешков, но озадаченно замер. Они двигались!

Патрик прищурился. Никаких сомнений: один из осколков увеличивался на глазах. По его смоченной дождем поверхности побежали трещины, и внезапно камешек раскололся на две части. Они распались, обнажив точно такой же по форме осколок, только гораздо крупнее. Затем весь процесс повторился – и с тем же результатом.

Молодой человек едва смог оторваться от этой картины.

– Сэр! – позвал он срывающимся голосом. – Вы не взглянете на это, сэр?

Охотник за метеоритами не реагировал. Взгляд его был устремлен в землю, глаза широко раскрыты. И не у него одного: отовсюду доносились возгласы удивления и ужаса. И в самом деле: от того, что происходило у них на глазах, кровь стыла в жилах. Капли дождя падали, издавая странный звук, словно барабанили по стеклянному шкафу, наполненному хрустальной посудой.