Анастасия Туманова - Гроши счастья [СИ]

К этому времени они прошли некоторое расстояние от места своей встречи и сейчас оказались у развилки. От основного коридора, по которому они двигались, здесь отходили два боковых, у одного из которых Грох остановился. Когда Анна двигалась по коллектору одна, она тоже встречала такие боковые ходы, но боялась в них углубляться, предпочитая придерживаться магистрального направления и надеясь, что так ее шансы попасть к людям увеличиваются.

- Давайте свернем сюда. Проход узкий, зато стены в нем совсем сухие. Наверху проложены кабели, их не трогайте. Где-то может быть повреждена изоляция. Держитесь за мной. Если будете отставать или что-то произойдет, скажите мне, не молчите. Только, пожалуйста, не нужно использовать в качестве средства связи такие вопли, как тот, что я уже слышал сегодня.

- А фонарика у Вас нет? В темноте будем идти? - Анна напрочь забыла о своем телефоне, который так и остался валяться на полу там, где она познакомилась с Грохом.

- Нет, ни фонаря, ни свечи у меня нет. Я привык к темноте и достаточно хорошо вижу. А фонарь в Вашем телефоне не работает. Может, он разбился. В любом случае, возьмите его, - сказал Грох и, судя по шороху одежды, что-то протянул Анне. Она взяла телефон, нашарив его наугад в руках Гроха. Наощупь телефон был цел, но на нажатие кнопок, действительно, никак не реагировал. А рука Гроха, кстати, была сухой и прохладной. И как-то неудобно было думать, что он грязный бомж, после прикосновения к которому нужно мыть или вытирать руки. “А Владимир Владимирович, тот, который Маяковский, протирал руки после каждого рукопожатия,- почему-то вспомнила Анна.- И не дотрагивался до поручней в подъезде, потому что боялся посетителей своего соседа — врача-венеролога. А умер от пули в голову. Нет, проще надо быть. Не полезу же я сейчас в сумку за салфетками, чтобы руки вытирать”. И незаметно вытерла руку об пальто, которому всё равно терять уже было нечего. “Выброшу пальто на помойку, даже чистить не буду”,- решила Анна.

Грох повернулся к ней спиной и углубился в боковой коридор. Анна двинулась за ним, убрав телефон в сумку и повесив ее на плечо. Так они шли примерно в течение получаса. Потом Анне захотелось услышать человеческий голос, да и вопросы, которые крутились у нее в голове, рвались наружу и требовали ответов.

- Неужели здесь нигде люков наверх нет? Что-то мы идем, идем, а выхода не видно? - спросила Анна, и звук собственного голоса прозвучал необычно в узком коридоре, отражаясь от стен эхом.

- Люков здесь нет. Мы идем к единственному выходу наверх, который можно найти здесь. Я имею в виду, единственному, через который сможете выбраться Вы.

- Что Вы имеете в виду? Остальные слишком узкие? Я застряну в них, как Винни-Пух в доме Кролика?

- Кажется, Вы не похожи на Винни-Пуха. Хотя трудно сказать наверняка. Но в те люки, о которых я упомянул, Вы точно не пролезете.

- Мне кажется, с Вашей стороны так говорить невоспитанно, - взвилась Анна, больно стукнувшись при этом о низкую притолоку над головой, под которой она в этот момент проходила. Она не то, чтобы гордилась своей фигурой, но когда кто-то намекал на то, что она толстая, ей становилось обидно.

- Прошу прощения. Но боюсь, воспитать меня Вам не удастся. Потому что я уже не Малыш, и еще не Карлсон, если продолжать разговор о героях мультфильмов. Мы почти пришли.

Он резко остановился. Анна от неожиданности налетела на него. Ей пришлось коснуться его одежды. На нем было нечто вроде плотного шерстяного плаща, под которым на спине было привязано или повешено что-то твердое. “Оружие? Автомат?”, - мелькнули у Анны мысли. Вокруг было всё так же темно. Никакого выхода из тоннеля не было видно. Коридор кончился, и впереди видимо, находилось более широкое помещение, в котором разносилось другое, более гулкое и долгое эхо, и последние слова Гроха в течение нескольких секунд пугающе отражались от его стен. Впрочем, напугать Анну, как ей казалось, уже нельзя было ничем.

- Идите точно за мной вдоль стены. Вы поняли? - в голосе Гроха появились собранность и властность. Теперь, мысль о том, что ему можно делать замечания и воспитывать его, точно не пришла бы Анне в голову.

- А что там, в середине? - спросила она довольно беспечно.

- Вероятно, Вам лучше этого не знать,- ответил Грох,- но я скажу, чтобы Вы понимали, что может произойти, если Вы не послушаетесь моего совета. Внизу глубокая пропасть. Слушайте!

И он, видимо, пнул вниз камешек, валявшийся под ногами. В тишине проходили секунды. Наконец, когда казалось уже, что звука падения камня им не услышать, раздался тихий звук где-то внизу.