Сара Рааш - Снег как пепел

Я отползаю назад и, вжавшись спиной в стену, пытаюсь подняться на ноги. Ирод с перекошенным лицом шагает ко мне — дикий пес, загнавший в угол желанную и давно выслеживаемую добычу. Его глаза горят огнем, разожженным чужой силой. Ангра здесь, и то, что происходит, делает даже не Ирод, а он. Существует ли сам Ирод за всеми теми желаниями, что растравляет в нем Ангра?

— Помнишь, когда я впервые увидел тебя? — тихо спрашивает Ирод.

Он останавливается в изножье кровати, его пальцы скользят вниз по стойке, удерживающей балдахин над моей головой.

— Годы назад. Ты была еще ребенком, маленьким и свирепым.

Я поднимаюсь на ноги, вцепляюсь в противоположную стойку и прыгаю с кровати, но Ирод ныряет вперед и, обхватив мои бедра, швыряет на шелковое одеяло. Меня опаляет ужас, у стены кричит и тщетно рвется в цепях Терон. Кровь капает с его запястий, окропляет алым пол, когда Терон натягивает цепи и смотрит на меня с такой беспомощностью, что у меня разбивается сердце.

Я дергаюсь под Иродом, собрав крупицы оставшихся сил.

— У тебя не было времени разобраться с ними, да? Армия Терона помешала забавам твоего хозяина.

— Мой хозяин тут ни при чем. Он лишь делает меня… — Ирод замолкает на секунду и усмехается, — неудержимым.

Ирод рывком переворачивает меня на спину, и я оказываюсь лицом к лицу с вжимающей меня в матрас тушей. Мне хочется верить, что это все неправда. Хочется верить, что где-то в глубине души он все еще человек, что в нем еще осталось хоть что-то человеческое, не желающее творить всего того, что он делает. Но, посмотрев в его глаза, я вижу пустоту. Жуткую, бездонную пустоту, подернутую чужой силой, безумными желаниями и послушанием хозяину. Ирода не существует вне власти Ангры. Может, никогда и не существовало.

— Мне жаль, что все закончится быстрее, чем я себе это представлял, — шепчет Ирод, и его дыхание обжигает кожу, как раскаленная сталь. — Но твой принц вынуждает меня поспешить.

Я извиваюсь под ним, пытаясь вырваться, скользя ладонями по одеялу. Ирод удерживает меня, вжимая своим телом в матрас все больше и больше, потом вцепляется в одну руку и заводит ее за мою голову. Другую руку я прячу за спину, не зная, как воспользоваться ею, но и не давая схватить ее Ироду. Ирод замирает, разглядывая мое лицо. Он хочет, чтобы я сопротивлялась. Хочет, чтобы я боролась с ним. Я всем своим существом хочу того же.

То, что произойдет дальше, будет напоминать мой самый кошмарный сон. И это тогда, когда армия Корделла и Отема пришла меня спасти, а Терон так близко от меня и в то же время так бесконечно далеко. От ужаса в горле встает комок, и я хриплю, сдерживая отчаянно рвущиеся наружу рыдания. Ирод сдвигается, сильнее придавливая меня к матрасу. Что-то врезается в бедро, что-то острое… Медаль на его кителе.

Я осторожно высвобождаю руку из-под спины. Приняв мои движения за сопротивление, Ирод смеется и крепче стискивает поднятую над моей головой правую руку. Пальцы другой руки он запускает в мои волосы и тянет за них, заставляя больно изогнуть шею. Но медаль теперь не зажата нашими телами и висит прямо над моим бедром.

— Похоже, я была права, — шиплю я. — Я убью тебя задолго до того, как все это закончится.

Ирод мешкает, и я обхватываю и дергаю пальцами медаль на его кителе. Ткань рвется, оставляя в моей ладони знак отличия с острой золотой булавкой, блестящей в солнечном свете, льющемся из открытых окон. Зажав медаль в ладони, я втыкаю булавку в левый глаз Ирода. Он кричит, дернувшись назад и схватившись за глаз. Я выскальзываю из-под него и, ухватившись за стойку, скатываюсь с постели.

— Мира! — бьется в цепях Терон, всем телом изогнувшись в сторону стола, на котором лежит мое бесценное оружие.

Ирод с воплем вырывает булавку из глаза, по его лицу текут кровавые слезы. Он ревет от боли и ярости, уставившись на меня одним глазом. Он стоит на пути к столу, и, чтобы добраться до шакрама, мне нужно как-то проскочить между ним и Тероном. Рядом со мной нет никакого тяжелого предмета.

Ирод выдергивает из голенища сапога кинжал и яростно бросается на меня. Я отскакиваю от кровати, резко отталкиваюсь и, бросившись на колени, скольжу на рваных хлопковых штанах по деревянному полу между стеной и Тероном, прямо под его окровавленными цепями. Оказавшись у края стола, вскакиваю на ноги, хватаю шакрам и разворачиваюсь, приготовив его к броску. И весь мир вокруг застывает, леденеет, замыкается на моем готовом к полету оружии и кинжале, приставленном Иродом к горлу Терона. Заминка перед боем на близкой дистанции.