Игорь Ковальчук - Бессмертные

– Фактический, – автоматически поправил юрист. Он понимающе улыбнулся. Уж Мэльдор-то, чья профессия требовала от него особой проницательности, видел сына насквозь. – Что ж, если у тебя такое намерение, то ваш брак уже нельзя считать фиктивным. В любом случае признать его таковым вряд ли удастся, особенно если девушка не станет настаивать на этом. Как она к тебе относится?

– Она… Сложно сказать. Ты понимаешь, она ведь не в себе. Она до конца не отдает себе отчета в происходящем. И не представляю, как себя поведет, когда лечение будет закончено и психика ее… скажем так, придет в равновесие.

– Смотри… – озабоченно сказал Мортимер-отец. – Твоя жена может и в суд на тебя подать за то, что ты женился на ней в нарушение закона… Хотя нет, на тебя как раз и не может. На чиновников, заключивших этот брак, вполне. А на тебя – нет… Ну что ж, надеюсь, до этого и не дойдет. Познакомишь хоть?

– Обязательно. Чуть позже.

– А насчет врача я узнаю. У меня нет таких знакомых, но у моего коллеги точно есть на примете. Припоминаю, он рассказывал что-то подобное.

– Нужен именно акушер-гинеколог.

– Она беременна?

– Да.

– Я буду дедом?

– Ну… Это опять же будет зависеть от нее. Останется ли она со мной и согласится ли, чтоб я усыновил ее детей. И придется ли это делать вообще.

– Ладно. Сделаю и позвоню.

– Спасибо.

Мэл нажал отбой и снова заглянул в комнату. Моргана перебралась с кресла на постель и прилегла. Даже улечься ей теперь было непросто – на животе нельзя, на боку неловко, на спине трудно. Бедняжка уже не могла нагнуться, самостоятельно забраться в ванну, и мужчине приходилось засовывать ее в воду одетой, потому что показываться перед ним раздетой она боялась до дрожи. Уже за плотно задернутой занавесочкой она управлялась сама.

Мортимер не спорил с ней, ему не стоило никакого труда сунуть в стиральную машину мокрое белье, ухаживать же за ней было просто приятно. После того как из ванны уходила вода, через занавеску он подавал ей чистую одежду, она, тихонько шурша, одевалась. И лишь когда сама подавала ему знак, он осторожно вынимал ее оттуда и на руках относил в комнату. Теперь Моргана уже не казалась ему пушинкой, которая вот-вот упорхнет, но и сейчас, отяжелевшую, он носил ее без труда, мог бы даже бежать с нею на руках.

После разговора по видеофону Мэлокайн привычно накрыл на столике обед, принес с кухни тарелку борща (за полгода он научился готовить множество блюд, не только гуляш у него получался отлично, но и самые сложные кушанья) и придвинул столик к дивану. Помог жене приподняться на локте. Вручил ложку и кусок хлеба.

– Поешь, – сказал он ласково. – Поешь и поедем. Твои вещи я сейчас соберу. Знаешь, я думаю, это правильно – при твоем состоянии лучше бы лечь в родильный дом пораньше. Я оплачу отдельную палату, найму сиделку. Не волнуйся, тебе там будет хорошо. И вовсе ты не умрешь. Ты же не девочку-Мортимера рожаешь. – Заметив, что Моргана, осторожно и деликатно орудовавшая ложкой, с интересом подняла на него глаза, ликвидатор принялся объяснять: – Видишь ли, у нас, Мортимеров, есть и такое клановое свойство. Когда представители нашего клана появляются на свет, то девочки рождаются очень крупными, крупнее, чем мальчики. Новорожденные девочки весом в пять кило у Мортимеров – обычное дело. По этому женщинам других кланов или внеклановым очень трудно их рожать. Голова большая, кости черепа плотные (это тоже наше клановое свойство), да и сам ребенок крупный – сама понимаешь, не каждая женщина сложена так идеально, чтоб легко разродиться. Вот тогда начинаются настоящие волнения. А тебе-то волноваться не из-за чего. Не от Мортимера же ты беременна. Все будет хорошо.

– Должно быть, женщины вашего клана предпочитают рожать мальчиков, – предположила, улыбаясь, Моргана.

Но улыбки в ответ не получила. Мэлокайн опустил глаза и через пару мгновений неуверенно хмыкнул.

– Нет. Как раз девочек и предпочитают рожать.

– Почему? Раз это так нелегко, то почему же женщины не стремятся избежать трудностей?

– Некогда, еще до того как семейство Мортимер стало кланом, некий архимаг наложил на Мэрлота, нашего патриарха, проклятие – что у каждого из его потомков сможет быть только один ребенок мужско го пола.

– То есть? – удивилась молодая женщина. – В ваших семьях не может рождаться больше одного мальчика?

– Может. Но дело в том, что над вторым сыном в семье тяготеет проклятие. Он несчастлив и в любой момент может погибнуть. И, как правило, рано или поздно гибнет. Сама понимаешь, каково это – рожать ребенка, прекрасно зная, что он обязательно погибнет. Наши женщины предпочитают заводить девочек, а если уж сына, то только одного.