Джена Шоуолтер - Темная страсть

Она взглянула на него темными влажными глазами, в которых не осталось ни капли алого демонического отблеска.

— Аэрон, — с трудом выдохнула она. — Я… так… рада… видеть… тебя.

Она больше не говорит как ребенок, прежняя шепелявость исчезла. Хотя и произносит слова с заминками, словно не совсем понимает, как пользоваться новым языком, голос ее сделался глубоким и хрипловатым, как у зрелой женщины.

Ошеломленный, Аэрон присел рядом с ней и убрал упавшие на лоб волосы.

— Объясни, как это случилось, — сказал он так мягко, как только мог, не желая пугать ее.

Дрожащей рукой коснувшись его лица, она провела пальцами по его губам, челюсти.

— Ты такой красивый, мой Аэрон.

Впервые с момента их первой встречи ему захотелось отшатнуться от ее объятий. Он любит Легион, правда любит, но написанное на ее новом лице обожание — обожание, которое он сотни раз видел и которого некогда желал, — вдруг показалось ему… неправильным. Потому что теперь, без алого отблеска, он увидел в глубине ее глаз чувственное желание.

Всемогущие боги!

Легион являла собой настоящую усладу для взора. Она даже красивее Оливии. Кожа точно мед, глаза цвета корицы и алые, как ягоды, губы. Небольшой, чуть вздернутый носик, идеальные дуги бровей. Ни единого изъяна. Но…

Кровь Аэрона не забурлила, пальцы не покалывало, когда он касался Легион, а мысль о том, чтобы приподнять покрывало и взглянуть на изгибы ее обнаженного тела, казалась поистине отталкивающей. Да лучше он глаза себе выколет! И хотя демону Ярости новая Легион нравилась так же, как прежняя, демон вел себя тихо, не пытаясь предъявить на нее права.

— Есть лишь одно объяснение тому, как подобное могло произойти, — произнесла Оливия с таким ужасом, что у Аэрона сжался желудок. — Она заключила сделку с Люцифером.

Сделку с дьяволом? Но зачем? У Легион и так есть все, что душе угодно.

— Это правда? — Если так, то чем обернется для нее подобное соглашение? А для него самого? Что мог Люцифер потребовать взамен?

Ярость пришел в движение, заметался взад-вперед в голове Аэрона. Никаких образов не возникло, однако демон встревожился, будто происходящее ему не нравилось.

Легион бросила взгляд на Оливию.

— Конечно же… неправда. Я никогда бы… не сделала такой мерзости.

— Ты лжешь, — ответила Оливия. — Я слышу в твоем голосе отзвук неправды.

Аэрон этого не умел, зато уловил истину в голосе самой Оливии. Он совсем растерялся, не зная, кому верить: Легион, которую любит, или Оливии, которую жаждет, но не может заполучить?

Легион осторожно села, и покрывало съехало с ее груди. Аэрон поспешно отвел взгляд, но все же успел мельком заметить жемчужинки ее сосков.

Ему захотелось протереть себе глаза наждачной бумагой.

Этот день что, никогда не закончится?

Оливия наблюдала, как Легион подняла одну руку, осмотрела ее, затем проделала то же со второй. Приподняла ладонями груди, ущипнула соски и благоговейно вздохнула.

— Я прекрасна, — взволнованно заявила она. Теперь ее слова лились свободнее, мягче с каждой новой фразой. Должно быть, она постепенно приспосабливается к своему новому языку. Подняв глаза, она с явным самодовольством встретила взгляд Оливии. — Я в тысячу раз красивее тебя.

Может, так и есть, но Оливию это не заботило. Точнее, не сильно заботило. А что по этому поводу думает Аэрон? Он изо всех сил старался не смотреть на Легион и не касаться ее.

«Поцелуй его сзади в шею… полижи… да так, чтобы Легион увидела ».

Оливия задержала дыхание. Ну вот, опять. Голос. Искушение. С тех пор как Аэрон принес ее обратно в крепость, этот голос мучит ее, подговаривая совершить провокационные поступки, чтобы соблазнить Аэрона и затащить его в постель. Ласкать его член, раздеться и станцевать для него, даже заигрывать с его другом, чтобы свести с ума от ревности.

Если бы эти желания исходили от самой Оливии, то нисколько бы ее не встревожили. Да, ей хотелось ласкать пенис Аэрона, и да, ей хотелось раздеться для него. Она же совсем недавно появилась перед ним обнаженной. Ей даже нравилась мысль о том, что он будет ее ревновать. Но когда все эти желания вызывает некий голос, ее душа словно пачкается о пятна тьмы. Она чувствует их.

Как это возможно? И что вообще происходит?

Аэрон прочистил горло, отвлекая Оливию от ее мыслей.

— Давай раздобудем тебе одежду, Легион.

— Мне нравится быть обнаженной, — возразила та, надув губы.

— Тем хуже. — По-прежнему избегая смотреть на Легион, он протянул ей руку. — Хватайся, и я тебя подниму.