Джена Шоуолтер - Темная страсть

Увидев Оливию в объятиях Гидеона, он ощутил новую, необычную для себя вспышку собственнического инстинкта, по сравнению с которой предыдущие проблески ревности к Парису и Уильяму показались сущим пустяком. Его сводила с ума самая мысль об Оливии, одиноко бродящей по улицам города с непреклонным желанием «повеселиться». Она может стать для кого-то легкой добычей… Аэрон стиснул зубы, как частенько случалось, стоило ему подумать о ней.

Мимо прошел какой-то мужчина, привлекший его внимание. Смертный. Лет примерно двадцати пяти. Крупный. Внезапно демон Ярости зарычал и попытался вырваться на свободу, проецируя в голове Аэрона изображения крепких кулаков, рассекающих воздух и ударяющих залитое слезами лицо женщины.

Аэрон понял, что этот тип избивает свою жену, а Ярость показывал ему все новые и новые подробности.

«Ты никчемное создание, — обычно кричал негодяй, брызгая слюной. — Зачем только я на тебе женился? Ты и тогда была жирной коровой, а теперь стала еще жирнее».

Кажется, впервые в жизни Аэрон даже не пытался сдержаться. Что, если бы жертвой мерзавца оказалась Оливия? Или Легион? Дав Ярости возможность беспрепятственно руководить собой, любя своего демона больше, чем следовало бы, не испытывая ни малейшего угрызения совести, Аэрон развернулся на каблуках, ринулся вперед и догнал мужчину. Тот испуганно ахнул, когда Аэрон схватил его и повернул к себе лицом.

— Что за черт?

— Аэрон, — устало окликнул друга Парис, но Аэрон не обратил на него внимания.

— Ты мне омерзителен, никчемный кусок дерьма. Почему бы тебе не попытаться избить меня?

Мужчина побледнел и задрожал.

— Я не знаю, кто ты и что, по-твоему, делаешь, но лучше отвали от меня, кретин.

Аэрон понял, что это турист, так как местный сразу бы узнал его.

— Или что? — Аэрон зло усмехнулся. — Ты обзовешь меня как-нибудь похуже?

В глотке мужчины зародилось низкое рычание, и Аэрон вдруг догадался, что у него в кармане припрятан нож. Которым он намерен пырнуть его, Аэрона, в живот и в шею, а затем смотреть, как тот истекает кровью.

Без всякого предупреждения Аэрон нанес удар, впечатав правый кулак противнику в нос. Раздался хрип и вой, полный боли. Потекла кровь. Не останавливаясь, Аэрон сделал выпад левой рукой, и удар пришелся в челюсть, рассекая кожу. Вой перешел в крик.

Но Аэрон еще не закончил.

«Не могу драться честно. Должен причинять боль».

Демон Ярости полностью управлял ситуацией, но Аэрон по-прежнему не возражал.

Пока мужчина пытался сориентироваться и вырваться, Аэрон ударил его коленом в пах. Противник сложился вдвое, с его разбитых в кровь губ сорвалось шипение. Никакой пощады. Этот ублюдок сам никого не щадил. Аэрон ударил его в плечо, и того отбросило назад. Мужчина испытывал слишком сильную боль, чтобы встать и хоть как-то защититься.

Он поднял на Аэрона полные слез глаза:

— Не бей меня. Пожалуйста, не бей меня.

— Сколько раз твоя жена говорила тебе то же? — Аэрон опустился на колени и уселся поверх бледного как смерть противника.

Тот попытался вырваться с неведомо откуда взявшейся силой, но Аэрон лишь усилил давление, удерживая ублюдка на месте.

— Пожалуйста! — Голос мужчины дрожал от отчаяния.

Аэрон продолжил размеренно наносить ему удары по лицу, один за другим. Голова мужчины моталась из стороны в сторону. Кровь хлынула сильнее, потом стали вылетать похожие на леденцы зубы. Кожа была рассечена, кости треснули.

Вскоре хрип и стоны стихли.

На плечо Аэрону легла рука.

— Ты уже его наказал. Пора остановиться, — раздался сзади голос Париса.

Аэрон замер. Он задыхался, суставы пальцев пульсировали от боли. Слишком просто. Это было слишком просто. Смертный не расплатился за совершенное им зло. «Но, возможно, запомнил урок», — произнес в его голове голос разума. Раз здравый смысл вернулся, значит, Аэрон обрел над собой контроль.

— Идем домой, — позвал Парис.

Домой? Нет. Аэрон не готов вернуться в свою комнату и увидеть кровать, на которой он целовал и ласкал Оливию. Тем не менее он поднялся и, пнув напоследок смертного в живот, повернулся к другу со словами:

— Мне нужно немного побыть одному.

Какое-то время Парис молча изучал напряженное лицо Аэрона и наконец кивнул:

— Ладно. Может, приведешь себя в чувство, черт побери.

— Именно это я и собираюсь сделать.

Даже после ухода Париса Аэрон остался стоять на месте, пытаясь собраться с мыслями. «У меня все под контролем, — напомнил он себе, хотя по-прежнему не желал приходить в чувство. — У меня все под контролем».