Эвангелина Андерсон - Кровавый зной

— Пожалуйста, — прошептала я, сжавшись и отвернувшись. Прижалась щекой к своему плечу и зажмурилась, стискивая стойку, пока его край не впился в пальцы. — Пожалуйста, не надо.

— Какого черта? — Виктор, казалось, искренне недоумевал. Он выпрямился, отошел назад, оставив между нами так необходимое мне пространство.

Я сразу же почувствовала, что снова могу дышать.

— Спасибо. — Я заставила себя взглянуть на него. — Я просто… мне тяжело. Ты… такой большой.

— Извини, — его голос вдруг стал неожиданно нежным. — Я не хотел, эм, напугать тебя.

— Я не боюсь, — сказала я, но дрожащий голос выдавал мою ложь. — Возможно, это не сработает. Возможно… возможно, тебе нужно просто уйти, — прошептала я.

Он провел рукой по волосам и нетерпеливо вздохнул:

— Я же сказал, что не знаю, когда вернусь. Луна зовет меня, ты хочешь крови или нет?

— Да. Я… я нуждаюсь в ней, — услышала я себя. — Но пожалуйста… не из твоей шеи.

Он нахмурился:

— А что не так с моей гребаной шеей? Знаешь, до тебя я никому её не предлагал. И если бы кто-нибудь увидел, как оказываю такой знак подчинения проклятому вамп…

— Слишком много. Слишком близко. — Я приложила руку к груди, ощущая, как колотится сердце. — Пожалуйста… могу я просто выпить из твоего запястья? Так подойдет?

Он задумался.

— На самом деле лучше некуда. Намного легче скрыть следы укусов. — Он вопросительно посмотрел на меня. — Разве ты не можешь их исцелить, чтобы никто не догадался, что ты от меня кормилась?

Я вспомнила об уродливых рубцах, украшавших руки Эддисон до тех пор, пока Корбин её не исцелил. Шрамы, оставленные моими клыками. Я с сожалением покачала головой.

— Боюсь, что нет. Я не настолько стара и опытна, как другие вампиры. Я только шесть лет назад переродилась во тьме.

— Хорошо, отлично, думаю, всем нужно с чего-то начинать. — Он вздохнул. — Тогда запястье. — Он протянул мне левое запястье, затем передумал и предложил правое. — Я левша, — пояснил Виктор, стоило мне вопросительно на него посмотреть.

— Понятно.

Я посмотрела на сильное запястье и мускулистое предплечье руки, что он протягивал мне. Большие, перевитые мышцами руки, с узкими, как у художника, пальцами. Поразительно, но на его теле практически не было волос, не то чтобы я до этого видела много оборотней, но считала, что они такие же волосатые в своей человеческой ипостаси, как и в животной. Лишь легкий пушок жестковатых чёрных волосков покрывал тыльную сторону рук Виктора. Я подумала, волосатая ли у него грудь, но тут же оттолкнула эту мысль. Что со мной не так? Он предлагал мне свою кровь, я оголодала, мне нужно было покормиться, а не восхищаться его по-настоящему великолепным телосложением.

Я сосредоточила всё внимание на сеточке синих вен, пульсировавших на его запястье, и попыталась сконцентрироваться на одной, призывая к себе.

За полторы недели после моего спасения от Селесты мой новый мастер Корбин дал мне несколько уроков на тему «Как стать лучшим, более совершенным вампиром». Большая часть того, чему он меня учил, оказалось совершить невероятно просто, в том числе умение призвать вену на поверхность, как я это делала сейчас. Если бы у Селесты было время и терпение всему обучить меня, возможно, я стала бы лучшим вампиром. Но моя бывшая маленькая блондинистая сучка-хозяйка не терпела невежества или некомпетентности. Поэтому, до недавнего времени, я оставалась в самом низу пищевой цепочки, необразованной и необученной для моего нового существования.

К моему облегчению, вена начала набухать, пока не стала достойной целью для моих ноющих клыков. К сожалению, я всё ещё не могла доставлять наслаждение при укусе, когда кормилась, как это делал мастер-вампир, но, по крайней мере, я больше не вредила донору.

Виктор никак не прокомментировал такое проявление моей силы. Он просто стоял и ждал, удерживая руку у моего рта. Когда я окинула его быстрым взглядом, заметила, как сверкали его глаза расплавленным золотом, и он еле заметно мне кивнул, как бы говоря, сделай это.

Я больше не могла ждать. Его теплый мускусный аромат наполнил мой нос, и я почувствовала горячий медный запах его крови. Мой желудок скрутило, в горле пересохло.

И я вонзила клыки в большую призванную мной вену, проколола его плоть, впиваясь как можно глубже, чтобы получить еду, которую так жаждала.

Виктор хмыкнул, и я могла бы поклясться, что причинила ему боль. Но он не пытался вырваться, стоял на месте как вкопанный, пока я от него кормилась, вытягивая богатую, ароматную, вкусную кровь большими горячими глотками, поглощая её, как впервые оказавшийся на пиру нищий.