Келли Армстронг: Ракшаси

За двести лет я искупила все свои человеческие грехи. За двадцать, спасла больше жизней, чем отобрала. За пятьдесят, помогла сильнее, чем обидела. Я понимаю, что моё наказание не может сводиться к математическим подсчётам. И все же, теперь, после двухсот лет искупления, весы уже давно прошли точку равновесия. И я осознала, что нынешняя жизнь ничем не отличается от предыдущей. Если пожелаю что-то, то не могу положиться в этом на других.

Я ждала в машине, а Джонатан проверял дом. Джонатан. Нелепо называть своего владыку по имени. Это фальшь современного мира. Первые несколько лет я должна была обращаться к ним «господин» или «ища». Когда семья переехала на запад, владыка стал сэром, а затем просто мистер Рой.

Моего нынешнего владыку не особенно волнуют дружеские узы. Он делает вид, что это не так, но факт, что я должна обращаться к нему по полному имени, когда его жена и остальные называют его просто Джон, говорит о многом.

Он позвонил на мой сотовый.

— Амрита? — неуверенно спросил он, как будто кто-то ещё мог взять трубку. Меня зовут не Амрита. Хотя это неважно. Или, возможно, слишком важно. Я никогда не называла своё настоящее имя владыкам. Они зовут меня Амрита, бессмертная.

— Горизонт чист. — Он сделал паузу. — То есть…

— Я хорошо знаю американские идиомы, — ответила я. — Я жила здесь ещё до вашего рождения.

Он пробормотал что-то несвязное, затем дал мне инструкции, как будто я не занималась этим делом ещё до его рождения.

Я вышла из машины и направилась к дому.

Как Джонатан и обещал, на втором этаже было открыто окно. Я нашла тихое место подальше от дороги и переметнулась в свою вторую форму: ворона. Подлетела к окну спальни, оказалась в комнате, приняла прежний облик.

На окне не было сигнализации, чтобы объявить о моем вторжении. Грустно. В таких заданиях всегда должны быть подобные препятствия. Я тоскую по тем временам, когда можно было устроить резню с одержимыми жаждой власти английскими сахибами и сумасшедшими кшатриями. А ещё я скучаю по убийцам, сутенёрам, бандитам, торговцам наркотиками. Последние заставили Ройсов пересмотреть свою стратегию. Торговцы наркотиками всегда ходят по улицам с хорошо вооружёнными дружками. Я могу быть бессмертной, но не застрахована от ранений, и хотя моё личное благополучие никого не волнует, то приносимый мной доход — очень даже. Ройсы пытались устранять дилеров дома, но там они часто окружены относительно невиновными. Так что в последнее десятилетие Ройсы сосредоточились на новом источнике зла. Унылом, жалком источнике, который наводит на меня смертельную скуку. Но моё мнение, как и моё благополучие, никогда не учитывается.

Я задержалась на минутку перед зеркалом. Я вечно молода. Красива. Красивее чем при жизни, хотя не могу сказать, что была тогда уродиной, но когда я смотрю в зеркало теперь, то представляю, что сказал бы мой муж Даман. Представляю его улыбку. Его смех. Его поцелуй. Я не видела его двести лет, и все же, до сих пор, когда я прихорашиваюсь для моей цели, я делаю это ради Дамана.

Я нашла цель — Моррисона — в кабинете. Он говорил по громкой связи и печатал что-то в ноутбуке. Я подошла к двери. Прислонилась к косяку. Улыбнулась.

Он прекратил говорить. Перестал печатать. Выпучил глаза.

И затем:

— Билл? Я перезвоню позже.

Он захлопнул ноутбук.

— Как вы вошли?

— Меня зовут Амрита. Я подарок-сюрприз. От очень радушного клиента.

С кошачьей грацией я вошла в комнату, не сводя с него глаз. На секунду он засмотрелся на меня, но стряхнул с себя наваждение.

— Но как вы?..

— Какой это сюрприз, если бы я позвонила в звонок? — Я оглянулась на дверь. — Надеюсь, мы одни?

Джонатан сказал, что дома никого больше не будет, но я всегда перепроверяла.

— Д-да.

— Хорошо.

Я соблазнительно подошла к Моррисону и отодвинула стул подальше от стола… внизу ведь может быть кнопка тревоги, а в ящике — пистолет.

Я села на колено Моррисона. В его глазах плескалось сомнение. Он был умным человеком. Он знал, что все происходящее подозрительно. И все же, я ведь говорила, я красавица.

Я обняла его, провела ладонями по его рукам, переплела наши пальцы. Наклонилась, подняла наши руки… и вывернула их с такой силой, что он закричал. Я спрыгнула за спинку стула и связала запястья Моррисона шнурком, который использовала в качестве пояса.

Я усмиряла декоративных собачек, от которых проблем было больше, чем от Моррисона. Он сопротивлялся, но я умела справляться с воинами. А он не был воином.