Bandileros - Мета-Хоббит [СИ]

Первый паровоз стронулся с места, под одобрительные крики всех собравшихся. На перроне был праздник, несмотря на низкие характеристики — Балин заявил, что паровоз полностью гномий, до последнего болтика, и теперь они могут такой сделать где угодно. Это было чудесным заявлением, и очень патриотичным. Они опасались, что я негативно отнесусь к этому, но нет. Вся эта кутерьма нужна была, чтобы вытащить из болота бегемота технического прогресса Арды. Несёт он добро или вред — я не скажу, но скажу, что без него в Арде ничего не изменится.

Что нужно, чтобы сдвинуть всю махину технического прогресса с места? Да по сути маленький камешек — а дальше оно само покатится. Конечно, если бы у меня не было бы интеллекта, то я бы мог искать этот камешек годами, методом проб и ошибок, ведь доподлинно неизвестно, с чего именно началось это у нас. С паровых двигателей Уатта, с огнестрельного оружия, с великих географических открытий и создания заокеанских колоний, с изобретения прялки или с научных открытий о природе физических явлений, которые позволили создать великое множество различных технических приблуд — от барометра до пневматических и гидравлических инструментов.

Я бы хотел внедрить гномам штамповку, но к своему ужасу обнаружил, что она у них уже есть. И широко применяется при производстве гномьих вещей, правда, это не считали едва ли не основным средством обработки, а дополнительной возможностью. Всё дело в том, что штамповочные прессы гномов были по сути стандартными печатными машинами — форма, лист металла, штамп, и сверху — винт с длинной поперечной арматуриной.

Технологический прогресс измеряется в миллиметрах, микронах, нанометрах, как бы странно это не звучало. Всё дело в том, что чем сложнее механизм создаётся, тем компактнее располагаются детали и тем важнее точность. В начале девятнадцатого века не было чем-то чудным иметь зазоры, оцениваемые как «нельзя даже ноготь просунуть», без более точного измерения. В конце в дело шли уже миллиметры, в середине следующего — микроны, в конце двадцатого века — нанометры.

То есть зависимость двойная — точность измерительных приборов и обрабатывающих машин напрямую связана с процессом, и наоборот, чем точнее приборы — тем точнее продукция.

Гномы переняли у меня метрическую систему измерений, поэтому без лишних проблем считали зазоры и диаметры с погрешностями в миллиметрах, плюс у них были созданные мною инструменты для замера, и что более важно — эталоны и технологии их изготовления. Штангенциркули, которые гномы звали кусаками, из-за своеобразной пасти, в которой зажималась деталь, щупы для измерения зазоров, микрометры тисковые, проверочные плиты, линейки, сложные и простые угломеры, различные шаблоны для контроля деталей… именно из-за них детали моего производства стали своеобразным стандартом.

Ко всему этому добавлялся различный оптический инструмент, как и наука о его создании — поэтому гномы уже на постоянной основе производили такие вещи, как подзорные трубы, бинокли, оптические дальномеры, геодезический инструмент, навигационные приборы…

Всё это повлияло на столько сфер жизни, что мне впору возгордиться или ужаснуться.

Я мог наблюдать, как брошенные мною камни породили лавину технического прогресса, прокатившуюся со склонов Эребора по всему Средиземью. Первыми признаками стало развитие торговли и увеличение товарооборота в десятки, сотни раз. Удешевление металла и как следствие — поиски новых способов его обработки и производства, а развитие транспорта привело к стремительному увеличению интенсивности не только торговли, но и всей деловой жизни.

Первый в Средиземье банк под названием «Нуменор» был основан ещё сорок лет назад, практически сразу после появления ВТК и обслуживал интересы как компании, так и счета физ. лиц, выдавал кредиты и осуществлял ведение дел, пока что по простым схемам, но по сравнению с полным отсутствием финансового дела в Средиземье — это было более чем современно.

Большинство гномов имело паспорта — их внедрение тоже потребовало от меня уломать Торина и описать ему всю пользу, и то — он согласился, только после того, как я пообещал взять расходы на себя. Однако, польза от документов была огромной, даже при первом приближении.

Фотографии в паспорте не было — и вообще, паспорт представлял из себя жетон, вроде военного, в котором было зачарование на эльфийском, которое мешало чужому воспользоваться паспортом. В чужих руках он тускнел, а в руках владельца блестел как свеженачищенный. Помимо имени и даты рождения на жетоне выбивался номер и личная информация. Жетоны были трёх видов — серебряные, золотые и мифриловые. Серебряные получали все граждане, золотые — только граждане, имеющие какие-либо привилегии, например, ветераны, мастера-кузнецы и научный персонал, короче говоря — золотых в случае войны не призывают в армию и случись что — их должны охранять, ну а мифриловые получили тринадцать гномов и один хоббит, и означали они участников похода на Эребор, такой же был у самого Торина.