Bandileros - The Задрот [СИ]

Судя по эмоциям Юнхвана — он был в лёгком шоке.

Остальное зрелище не сильно отличалось — люди валялись то тут, то там, бессмысленно передвигались, издавали шум. Смеялись, плакали, выглядели как полные безумцы.

— Что с ними? — спросил Юнхван.

— Последствия. Похоже, мозги съехали от всего произошедшего.

Юнхван нахмурился.

— Я не хотел, чтобы всё вышло так.

— Никто не хотел — однако, все почему-то сначала делают, а потом думают. Думаешь, просто им лишиться симбиотической связи с общностью? Их личность разрушилась под действием других личностей и была подавлена воля к жизни и самостоятельности. Теперь ими должны заняться психиатры. Налицо деградация личности до близкого к вегетативному состояния. И вряд ли они вновь сумеют развить в себе личность. Хорошо, что Юнхонмун был захвачен относительно недавно и их, я надеюсь, ещё можно будет спасти.

Выглядело всё вокруг — как в дешёвом, но страшном психоделическом фильме ужасов. Тьма и тени во всех углах, отовсюду доносилась какофония звуков, нечленораздельная речь и бормотание, Юнхван был досмерти напуган происходящим.

Я шёл, ориентируясь не на свои знания, а на шестое чувство — привилегию псайкеров моей силы — мне не нужно было знать точно, я просто прошёл через коридор и спустился на этаж ниже… Первым из Юнхонмун мы встретили женщину, которая сидела на полу и не понимала, что вокруг происходит. Я узнал мамашу Си-Юн. А определённый характер у них есть — увидев меня, она встала и напряглась.

— Хм… Ты как себя чувствуешь?

— С чего я должна тебе отвечать? — дерзко спросила она, — и этому… ублюдку?

— С того, что мы тебя отсюда выведем. А пока на, — я применил свою технику дистанционно и женщину покрыл яркий покров золотого свечения. Она… хм. Бессмысленно говорить о её внешности, поскольку её оригинальное тело я превратил в эссенцию, а то, что было — тело лет двадцати двух, обычной корейской девушки, без каких-либо особых отличительных черт. Да, не страшное, хотя и первое было таким же, без особых отличительных черт, как у её дочери. Узнал я её, конечно же, при помощи псионики, разум имеет весьма характерные черты, которые трудно не заметить. Это как лицо, оно у всех разное.

Девушка, вернее, женщина, напряглась:

— Откуда ты знаешь эту технику? — моя хилка прочистила ей мозги и судя по всему, у неё не было столь сильной деградации личности, как у остальных.

— Тебя это волновать уже не должно. Пошли.

И я двинул дальше. Следующего из клана нашёл в гораздо худшем состоянии, так что только несколько мощных восстановлений вернули ему разум. Это был мужчина, который после всего получил парализацию и был закинут в мой инвентарь. И пошло-поехало!

Мастер Юнхонмун, Квон Нам-Кью, как и все выжившие члены клана, была, без сомнения, разбита в клочья известиями о падении собственного клана. После того, как она освободилась от маски и очень настойчивого растворения своей личности в общности маски — начались проблемы. Вместо кланового офиса Юнхонмун она, вместе с главой секты и Чжи-Ханом отправилась с помощью телепорта в другое здание. Первое, что она спросила, едва они переместились, естественно, касалось судьбы её соклановцев:

— Они живы?

— Да, живы, — кивнул Чжи-Хан, — хотя не все, должен признаться. Как церкви масок удалось уничтожить такой клан, как ваш?

— Мы ещё не уничтожены, — сказала немного нагло Нам-Кью, — и не надо смотреть на нас свысока, раз мы проиграли битву.

— А так же лишились семидесяти процентов клана, резиденции и территории, и в целом — было ваше, стало наше, — хмыкнул Чжи-Хан, — добро пожаловать в офис Ханфарм, — Чжи-Хан улыбнулся, доводя девушку до белого каления.

— Наглый… противный… — она насупилась, — я хотела тебя отблагодарить за спасение, но…

— Не стоит. Я делаю это исключительно из-за Си-Юн. Если бы не она — вас бы здесь не стояло. Стоило бы поблагодарить дочь за заботу. Она, по крайней мере, спасла то, что осталось от вашего клана, — Чжи-Хан развернулся, — девочки где-то здесь. Поищи.

Нам-Кью была в бешенстве. И хотя здравый смысл говорил ей, что стоило бы поостеречься, но всё же, поражение всего некогда великого клана Юнхонмун, который был одним из сильнейших в Корее, сказалось на ней плохо, очень плохо. Традиции, совет старейшин, перспективы, всё это исчезло. Она пошла за Чжи-Ханом, как и Шин Юнхван. Они все втроём зашли в одно из помещений, гостиную, в которой и находились трое девушек. Си-Юн что-то читала, сидя в кресле, Юнхва — делала домашнее задание, а Ю-Чжин — деловито подпиливала ноготь на левой руке.