Вероника Бер - Тернистый палисад - Академия Флос Петал [СИ]

— Как хочешь, но нам много не надо, — сказала за всех Селеста, — Хербу сами их делали?

— О да! У них это выходит потрясно. Я вам все покажу, сами увидите. Завтра обряд, вы же в курсе? Будете присутствовать?

— Конечно! Да! — почти одновременно сказали Селеста и Кристиан.

— Эх, зря мы ничего не увидим, — вздохнула Паула.

— Ничего, мы вам потом все расскажем, — усмехнулся Тимеус.

Паула лишь удрученно вздохнула. Ну вот, опять она пропустит все веселье!

— Не расстраивайся, ты хоть сувениры первее увидишь, — сказал Фелипо, — Мне же опять надо идти…

— Опять твой хозяин, да? — догадался Тимеус, — Он без тебя уже и ложку держать не может, я так понимаю. Ну иди, я все потом покажу.

Друг виновато улыбнулся и ушел. Ну вот опять!

Украшений действительно оказалось много: шесть ожерелий, четырнадцать браслетов — семь толстых и семь тонких.

— Надарили тебе, конечно, — удивилась Селеста. Даже у неё столько не было.

Так же, там была круглая картина, вышитая крестиком или чем-то похожим. Это был какой-то лесной орнамент из веток с небольшими круглыми ягодами. Правда, Тимеус сразу же его убрал.

— Эй, покажи, я не рассмотрела, — сказала Паула.

— Да нечего там смотреть, — запротестовал Тимеус, — Картина как картина.

— Да не стесняйся ты, — поддержал подругу Кристиан, — Если это ты вышил, мы смеяться не будем.

— Не я! И вообще, не важно кто.

Все трое переглянулись, поняв в чем дело. От этого Тимеус смутился ещё сильнее, видимо, догадываясь, что его друзья все поняли.

Он сразу же сменил тему, попросив рассказать, что случилось за время его отсутствия. Селеста, Паула и Кристиан рассказывали о уроках, что они проходили, что было на переменах — абсолютно все. Даже рассказали о том, что нашли в интернете о крестной двойняшек. Друг, конечно, был в шоке, хотя известие его тоже порадовало — сам немного слышал, какой ужасной была жизнь у мисс Марлоуи.

Так и пролетел весь день. Даже не верится, что завтра будет роковой обряд, во время которого все и произойдет. Тимеус совсем не боялся этого, или же очень хорошо притворялся, что ему не страшно. Страх был у Селесты и Кристиана, на глазах которых у Августины оторвало руку.

На следующее утро Кристиан проснулся первее сестры. А все из-за того, что на него резко прыгнул его друг.

— Просыпайся!

— Ааа твою мать! — закричал от неожиданности Кристиан, — Чего ты пугаешь так?!

— Обряд же сегодня!

— Да, но зачем ты разбудил меня?

— Он через пятнадцать минут, одевайся!

— Почему так рано?!

— Нет времени объяснять, одевайся, — Тимеус столкнул друга с кровати и тот упал на пол, но быстро встал и потянул руки к одежде.

— Ты о сестре моей подумал? — спросил брат, застегивая рубашку, — Как мы её позовем?

— Я отправил ей мависа с запиской, он её разбудит, — спокойно сказал Тимеус.

— Ты уверен, а если не разбудит?

— Разбудит.

Кристиан недоверчиво посмотрел на своего друга. Он уже понимал, что его способ, каким бы он ни был, безумен.

Когда они вышли, то Селеста тоже плелась из своей комнаты совсем невыспавшаяся. Неудивительно, скоро всего-лишь шесть часов утра!

— Ещё раз ты так сделаешь! — ожила она, увидев друга, — Только ты додумался бы подослать мне Гудящее письмо.

— Но зато ты пришла, — оправдался Тимеус.

— Зачем так рано? — повторила она вопрос брата.

— Просто мы занимались по ранним утрам и мне так комфортнее.

Брат с сестрой были вне себя от такого эгоизма, но ничего не сказали. Не хватало им ещё ссориться перед таким событием.

— Судя по всему, вы взволнованы, — заметил Тимеус.

— Есть немного, — ответила Селеста, — Разве ты не переживаешь?

— Я повторил весь ритуал и знаю его наизусть, ничего плохого случиться не должно. Чем быстрее мы с этим расправимся — тем лучше.

— Пожалуй, твоя самоуверенность прибавляет мне сил, — сказал Кристиан, после чего друг усмехнулся.

Правда, атмосфера была все ещё напряженной: лучи недавно вставшего солнца лишь немного пробивались сквозь густые тучи, из-за чего было довольно-таки темно. Ветра сегодня не было, поэтому не было слышно даже деревьев и их веток, что иногда стучали по окнам. Были слышны лишь их шаги в коридоре и стук собственного сердца.

Когда они дошли до столового зала, то он был в том же состоянии, что и при обряде Августины: столы и стулья были аккуратно сдвинуты к окнам.

— Мама была посередине, а вы по бокам, да? — спросил Тимеус, выходя на середину зала.