Тальяна Орлова: Академия нечисти: пленных не берем

Совру, если скажу, что не волновалась. Все-таки находилась в кабинете главного человека учебного заведения, а у лучшей академии должен быть лучший ректор. И господин Шолле, безусловно, был непревзойденным: один из сильнейших магов, один из вернейших защитников имперской короны, а с его опытом в своей области – то есть в выковывании из бездарей превосходных специалистов в сфере колдовства – ему не было равных. Поговаривали даже, что ему перевалило уже за двести лет. Скорее всего, врут. Выглядел он максимум на сотню. Импозантен, высок и взглядом строг, но образ мог существенно подчеркиваться черным костюмом, наподобие которых носили все маги направления некромантии.

Ректор посматривал больше на меня, чем в мои документы. Остановился на волосах, перевел прищуренный взгляд на лицо. Зря я все-таки заплела косы, здесь такую прическу не носят, а у меня и без того внешность могут посчитать экзотической – я слишком смугла и черноглаза для этих краев. Хотя Знающие напутствовали, чтобы на этом не зацикливалась: в академии учатся студенты со всего мира, вряд ли именно я буду выглядеть самой необычной.

Мужчина бросил взгляд на мои бумаги, переспросил:

– Лита Синица? Почему такая странная фамилия?

Вот уж не ожидала, что он начнет придираться к такой ерунде. Даже задышалось легче, а говорила я очень вежливо, готовая отвечать на любые вопросы настолько подробно, как ему только захочется:

– В месте, где я родилась и выросла, живут семьи магов воздуха, господин Шолле. Эта сила передается из поколения в поколение, и многие из нас действительно могущественны, даже без академического образования. Некоторые из нас в старости достигают такого уровня, что способны летать подобно птицам. И чтобы подчеркивать свою связь с крылатыми, мы носим имена птиц на себе как знак родства.

Не перебрала ли с высокопарностью? Да откуда мне знать, как разговаривать с могущественными некромантами, которые пережили и выпустили уже десятки потоков студентов? Но, похоже, я ответила именно так, как нужно, раз его глаза сразу потеплели и голос смягчился:

– Чистая магия воздуха без примесей? Звучит интригующе! Абсолютных стихийников очень мало осталось. Но я был уверен, что мы собрали в империи всех детей с таким даром!

Я слегка растянула губы в улыбке, хотя радости в нее добавить не смогла. Хотела сначала впечатлить ректора, а уже после перейти к главной загвоздке. Но момент истины передвинулся в самое начало нашего разговора:

– Я не из империи, господин Шолле. Я из халифата.

Как мне показалось, теплота в его глазах сменилась любопытством, и теперь мои бумаги его не волновали вовсе. Он будто бы не услышал ничего вопиющего и продолжил тем же спокойным тоном:

– Из Оланира? Лита, а ты сама понимаешь, насколько сложно тебе придется в академии? Да, мирный договор подписан три года назад, но отношение так быстро не меняется.

– А я думала, что здесь студенты делятся по способностям, а не по происхождению, – напомнила я чуть ли не академический лозунг. – И если так, то я не пропаду. Летать я не умею, но мои способности учителя оценивали довольно высоко.

– По способностям, – согласился он нехотя. – Просто тут никогда не учились студенты, которых можно всерьез ненавидеть за происхождение.

И пялится на меня, как будто я прямо сейчас должна ответить на все претензии, которые услышу в этих стенах. Пришлось изображать вежливое очарование:

– Насколько я знаю, эту академию закончили маги из многих стран. Так почему бы здесь не поучиться кому-то из Оланира? Не я начала последнюю войну, не я ее закончила, я вообще все детство провела в западных горах среди своей стаи, так почему именно мне отвечать за чужие ошибки?

Он кивнул с улыбкой – вероятно, мои слова ему понравились:

– По справедливости, ты не должна, но жизнь крайне редко бывает справедливой. Я просто предупреждаю, что проблемы возможны. Однако потом, если ты действительно сильна, сможешь заслужить уважение сокурсников. И мне все же непонятны такие риски. Неужели у вас нет своих магических школ?

– Такого уровня – нет, вы больше меня об этом осведомлены, господин ректор. А я с самого раннего детства испытывала тягу к знаниям, потому и мечтала поступить в лучшее заведение. Так почему я обязана отказаться от мечты, если какой-то недальновидный халиф еще до моего рождения решил, что может захватить вашу страну? Разве я сегодня должна из-за него менять свои планы?