Наталья Нестерова - Волшебное настроение (сборник)

— Я вряд ли смогу чем-то помочь, — осторожно сказал Тоши, — я его не убивал, если вы это имеете в виду.

— Ну что вы, — вежливо ответил инспектор. — Разумеется нет.

— Наверное, ошиблись в лаборатории, — предположил Тоши. — Я могу идти? Я хотел бы поспать, очень устал.

«В десять часов, — думал Тоши лихорадочно, — в десять часов мы сидели в этом дурацком клубе. И… и его выбрали, и он ушел на кухню, и потом пришел обратно… и руки у него были холодные как лед».

Он рассчитывал уехать как можно скорее, но не учел похороны, у Роба не было родственников в стране, он и забыл. Оказалось, что похороны — это совсем не страшно. Роб стал ненужной вещью, от которой полагается достойно и как можно быстрее избавиться, проектом, который нужно организовать. Самого Роберта Сан-Мигеля больше не было на свете, и с этим еще предстояло как-то жить. Было совершенно непонятно, с чего начинать.

Он понял, с чего начать, примерно через неделю.

Первым делом надо было вообще найти эту Джилберт-стрит. Гугл путался в показаниях и посылал его то в район Лагуна Хонда, то куда-то в сторону Рыбачьей верфи, то вообще прикидывался идиотом и сообщал, что нужно воспользоваться паромом Сиэттл-Виктория.

«Брать револьвер? — думал Тоши. — Или что, я, как дурак, попрусь с револьвером? Я и стрелять-то не умею. Вот фотоаппарат точно надо взять». Он сунул в карман камеру, положил в бумажник визитку с адресом и заказал такси.

Раз уж Гугл не находит.

Таксист всю дорогу ворчал. Все ему было неладно — цены на бензин, побитый асфальт, собственный видавший виды «форд», правительство, школы, медицина, проклятые понаехавшие. («Не подумайте, что я про вас, мистер, — тактично пояснил таксист, — вы-то в порядке, я про этих…» — и он неопределенно помахал рукой в направлении невидимых понаехавших.) Они ехали уже с полчаса, и в конце концов таксист признался, что знает, куда ехать, крайне приблизительно. Мол, где-то в районе схода с хайвея и нумерованных улиц, но где конкретно — черт его разберет.

— Высадите меня тогда прямо здесь, — попросил Тоши. — Седьмая, угол Брайант-стрит.

— Как скажете, — с облегчением согласился таксист, — как скажете, мистер. Спасибо!

— Легкой дороги, — отозвался Тоши. — Вам спасибо.

Он вылез из машины и остановился в нерешительности — у кого бы спросить дорогу. Прохожие доверия не внушали. Мимо медленно прополз завернутый в неописуемые тряпки бродяга, потом, быстро перебирая маленькими ногами в кедах, пробежала бабушка самого неожиданного вида — в руках у нее был раскрытый черный зонт, на голове привязан ярко-розовый детский пластмассовый стульчик. Прошел старик в широкополой шляпе, нараспев читающий Уитмена. Стайка подростков в спущенных брюках и шапочках вежливо обогнула Тоши с двух сторон. Прошла слепая старуха с тремя кошками на поводке. Кошки по очереди обтерлись о Тошины джинсы. Прошел еще один бродяга, на этот раз с тележкой, полной всякой дряни. В руках у бродяги был старый магнитофон, еще кассетный, из магнитофона неслось удивительное:

— Хорошая музыка, — обратился Тоши к бродяге. — Вы не знаете случайно, где Джилберт-стрит?

Бродяга что-то неразборчиво пробормотал, ткнул грязным пальцем куда-то влево и поспешно растворился в пропахшем бензином воздухе вместе со своей тележкой, оставив после себя только:

Тоши послушно обернулся налево и увидел табличку с названием улицы. Он глубоко вздохнул, надвинул пониже кепку, натянул ворот свитера на подбородок и стал осторожно пробираться между горами мусора. На этот раз вывеска «Джуманджи» нашлась почти сразу, кафе было всего в паре кварталов от проезжей улицы. Тоши, стараясь не шуметь, по стенке прокрался мимо молчаливого охранника на входе и прошел дальше, в надежде отыскать вход на кухню. «Должен же быть, — резонно думал он, — должен же быть вход, через который они получают товар? Еду, вино, тарелки… вилки…»

Ему повезло. За домом был черный двор, отделенный от переулка покосившимся забором. Тоши ощупью нашел подходящую дырку и пролез внутрь, надеясь, что во дворе не будет собак.

Во дворе было очень тихо и темно. Свет падал из трех окон на втором этаже и еще двух — полуподвальных. Тоши, осторожно обходя освещенные участки, пробрался к нижнему окошку и заглянул внутрь. Внутри все блестело. Кафельные стены и пол, большие печи, ряды кастрюль и сковородок на полках и на крюках под потолком. Даже столы тускло блестели полированной сталью. Между столами шустро сновал один большой повар и три маленьких. В руках у большого повара была блестящая поварешка.