Алекс Рауд - Воин пепла

— Грязная магия.

— У тебя есть другие идеи?

Естественно, их не было. Они могли бы появиться, если бы маг знал план крепости, размер гарнизона и местонахождение реликвии. Но чтобы достать все эти сведения, понадобится несколько недель — при лучшем раскладе. Ни о какой возможности опередить Кейро тут не могло быть и речи. Она обольстит любого стражника, а если не выйдет, то сама воспользуется оборотничеством. Ни гордости, ни тем более понятий о чести у этой шлюхи не было.

И все же Тайен колебался. Оборотничество, как в народе называли некоторые заклинания школы иллюзии, в Вессалии было запрещено. Его не одобряли даже в распутных городах-государствах Побережья, которые разжирели от морской торговли и за взятки закрывали глаза на любые мерзости, творящиеся у них под носом. И это не удивительно — мало кому понравится, что его лицо могут в любой момент украсть и совершить с ним преступление.

Это было лишь одной стороной монеты. Отпрыскам благородных семей с детства внушали мысль, что прятаться за чужой личиной — это удел отверженных: нищих и бандитов. Иного предназначения, кроме преступного, у подобной магии не могло быть, и настоящий аристократ не должен унижаться ее использованием. Им это и не требовалось — у благородных от рождения было больше возможностей, чем у бедняков. Как маг и сын императорского советника, Тайен шире смотрел на вещи и догадывался о существовании тайных убийц, которых намеренно обучают запретному искусству. Поэтому он снисходительно относился к его применению и, в отличие от Караса, его не волновало то, что Эль навела на себя колдовство. Девушки вообще жить не могут без того, чтобы не подправлять свою внешность. Так какая разница, румянами они это делают или магией? Другой вопрос — чего ассасинка добивается на самом деле, но ее настоящее лицо здесь ничего бы не прояснило.

Замарать себя оборотничеством Тайену предстояло впервые. Эта мысль ему не нравилась, но… Когда его вышвыривали из Вессалии, потомку гордой фамилии Ребеллинов в виде исключения дали собрать дорожный сундук и взять с собой немного монет с драгоценностями. Они закончились, не успела карета с сопровождением доехать до границы. Сойдя с приступки у сторожевой башни, где его высадили, Тайен отличался от уличных попрошаек лишь тем, что у него одежда без прорех и все зубы на месте. С тех пор он, неудавшийся придворный маг, узнал, как мыть полы за миску похлебки, убивать за деньги, мародерствовать и еще много интересного, чего раньше и представить не мог. Что ему теперь какое-то оборотничество?

И плевать, что это поставит его на одну доску с Кейро.

— Ладно, согласен. Карас?

Он молчал. Тайен ткнул спутника в бок.

— Ты заснул, что ли? Мы тут ждем твоего ответа.

Карас медленно повернулся.

— Нет.

Наступила долгая тишина, в которой слышалось, как ветер гонит по земле песок. Наверное, при должном желании можно было услышать, как звезды плывут по небосводу.

— Что значит «нет»? — не веря, переспросил маг.

— Что я не согласен, адан.

— Тогда как, демоны тебя подери, ты будешь прикрывать мне спину в крепости?!

— Если план с оборотничеством сработает, то это не понадобится. Если не сработает, мне не стоит подворачиваться под руку твоей магии. Я быстрее погибну, чем помогу.

— Провались ты к Хаду…

Посылать Караса к наместнику Всесоздателя в Подземном мире можно было сколько угодно, но Тайен понимал, что он прав. Карас прилично владел кинжалами, но это не спасет от сотни-другой воинов, которые хорошо знают собственный форпост и его окрестности.

— Придется одному из новобранцев быть женщиной.

— Обижаешь, — игриво укорила Эль. — Я не так плоха в магии иллюзии, как ты — в магии огня. У меня вполне получится сделать из себя хорошенького парня. К тому же имена в бумагах стоят мужские.

— Решено. Завтра к вечеру возвращаемся, показываем бумаги, присматриваемся, где в крепости что находится, ночью пробираемся к реликвии, потихоньку забираем ее и исчезаем. Карас, будешь ждать нас… — он прищурился, разглядывая подлунный пейзаж. Валуны, которые маг сначала хотел обозвать грудой камней, оказались торчащей из песка огромной ладонью. Можно было только догадываться, какого размера статуя, обломки которой погребло песком, и кого она изображала. — Жди у тех пальцев . Если что-то пойдет не так, придешь на помощь. Или напишешь моему отцу, что я погиб героем.

Тот скривился, не оценив шутку. Знал, зараза, что Венас Ребеллин швырнет письмо в камин, не читая.