Евгения Александрова - Грозовой фронт [СИ]

— И магии. Которой больше нет, — он пьяно ухмыльнулся. — Ничего нет, и меня больше нет. Остался ненужный матрос и калека.

— Перестань! Ты, — нетвёрдо тыкнула она ему в грудь пальцем: хмель и ей уже ударил в голову. И хотелось говорить всё то, что давно было на сердце: — Ты — Эрик Теорис. Ты… не смей сомневаться, это ты, Эрик, и ты не стал хуже или лучше, плевать на магию, у тебя есть своя магия, твоя собственная сила духа, твоё горящее сердце и твоё… твоё вот это невыносимое жизнелюбие. — Джейна расправила ворот его рубахи и подтянулась ещё ближе, глядя в его чёрные как бездна глаза и изо всех сил стараясь, чтобы он услышал. — Если бы не ты, мы бы не выжили. Не справились, сдались, проиграли. Ксли бы не ты — ничего бы не было. Слышишь? И ты… очень нам нужен. И мы тебя любим. Лю-юбим. Таким, какой ты есть…

Дурацкие слёзы.

Эрик вдруг обвёл её лицо согнутыми пальцами, заставив вздрогнуть и вскинуть подбородок.

— Ты умеешь быть настойчивой, — засмеялся он. — Помню-помню. И мне иногда даже хочется тебе верить.

— Тогда верь.

— Куда деваться…

Чья-то ладонь легла на талию, повернула к себе. Алекс. Один — вырвался из-под опеки Мейка.

— Плох же ты, капитан, я гляжу, — пригубив вино из кружки, тихо произнёс Эрик, так, чтобы никто кроме них не услышал.

Алекс притянул Джейну спиной к себе и напряженно замер, не отвечая. Джейна видела, как он отвернул голову, щетину на его подбордке, чувствовала, как едва заметная дрожь пробегает по коже, как волоски на руках встали дыбом, как от глубокого рваного вдоха вздымается грудь, к которой она прижалась. Тот последний раз, когда Алекс отдал себя на волю стихии, на борту ивварского корабля, он ведь не прошёл бесследно… и будто разрушил что-то в нём самом.

И они стояли втроем, окруженные шумом и криками, зажжёнными огнями, вспышками костров, бликами сотен серебряных украшений на девушках и цепей Покровителя. Виднелся невдалеке Доран рядом со Служителем Арианом, что-то громко говорил дядя, взяв за руку Хильду, расхохотался Мейкдон, оставшийся в стороне рядом с матросами. А они трое с Алексом и Эриком снова были одни, хоть и среди толпы. Скованные одной цепью окруживших их людей… условностей, законов. Проклятые… ли?

Снова мрачно-угрюмый взгляд Ариана из-под сведённых седых бровей. Он никогда не допустил бы колдунов и «отродий Тёмного» в деревню, и сейчас только Доран сдерживает пыл верующего в Покровителя старца. Доран и дядя, что вдруг встал на их сторону.

Разнёсся над ущельем торжественный звон гонга. Завторили ему барабаны, всё быстрее и быстрее выбивали знакомый ритм, такой, что тело само откликалось на зов танца. Смолкли полные тоски и печали женские пения, что традиционно провожали девичество, и новая мелодия входила в полную силу, подхватили задорный бой барабанов флейты, и кто-то потянул их с Алексом на середину.

Они хотят первый танец, но…

Джейна вскинула голову. Алекс покачнулся. Все ждут и не отпустят их из круга. Смазались от огней лица родных и знакомых, а может, повело от выпитого вина, да и слова и крики превратились в гулкий бой, точно ритмичные удары по натянутой парусине, и, перехватив руки Алекса, она медленно повела его за собой, показывая движения. Когда-то она очень любила танцевать…

Скинув обувь, она осталась босиком на вытоптанной земле. Шаг, ритмичный престук ног, поворот, взмах руки, снова поворот. Чуть удивлённый взгляд светло-серых глаз — никогда не видел её такой — и чуть нахмуренный лоб… его лёгкая усмешка. И снова перехватило дыхание. Алекс подхватил танец, сделал несколько шагов, смотря в глаза. Он сказал, что любит. Любит! Её капитан… Джейна рассмеялась, задрав голову к потемневшему небу, закружилась в зажигающим кровь ритме танца. К морским демонам всё остальное! И снова, как прежде, до всего, — безудержное веселье лавой по венам, дрожью в теле, сотней мурашек по коже, счастливым смехом — щекочет горло. Хором затянули задорную праздничную песню, и слова сами неосознанно рвались из глубины. Джейна запела, чувствуя как низкие гортанные звуки сливаются в единую вибрацию со всеми поющими.

И бой барабанов стал похож на грохот волн, будто стихия разбушевалась и выплеснулась на сушу, затягивая всех вокруг в свой водоворот. Вовлеченные в этот поток, окружающие уже не смотрели на них с Алексом, не видели, как размылся начерченный на его ладони щит Покровителя, как пристально сверкает глазами на него старик Ариан, словно хочет уничтожить одним взглядом.