Анна Бруша - Иди к черту, ведьма!

— Кого не надо демонизировать?

— Я просто подумал, что мои родители — сущие черти, — сообщил Варфоломей и подмигнул Еве.

У той открылся рот, она покраснела, побледнела, а потом маленький кулачок ткнул черта под ребра. Варфоломей рассмеялся и легко сбежал с веранды.

— Он это серьезно? Про родителей? — забеспокоилась Татьяна Никитична.

— Шутит, — в голосе Евы прозвучал металл. — Но детство у него было тяжелое.

Татьяна Никитична понимающе кивнула и решила, что нужно испечь еще пирогов. Пути логики неисповедимы.

Ева побежала следом за чертом, чтобы сделать ему внушение. Даже думать не хотелось о том, что случится, узнай родители, кто ее бойфренд на самом деле.

Вечером, лежа в постели и прижимаясь к Варфоломею, она попыталась воздействовать на черта рассказами о том, что люди очень сложно принимают новую информацию. Они весьма неохотно верят в невероятное. И действовать нужно постепенно.

Варфоломей кивнул. Голос Евы звучал усыпляюще. Незаметно для себя черт задремал и словно бы покачивался на волнах спокойствия. Своей шуткой он остался втайне доволен, и теперь спал и улыбался. Вдруг ему показалось, что земля дрогнула, завибрировала. А потом раздался потусторонний звон.

Варфоломей резко сел.

— Что это?

Ева тоже вздрогнула и проснулась. Машинально посмотрела на экран телефона.

— Четыре часа ночи.

Одеяло отлетело в сторону. Путаясь в одежде, Ева и Варфоломей выскочили на улицу. Звон, стрекот, писк шел из-под земли.

— Что это, Варфоломей? Какое-то колдовство?

— Не знаю.

Черт принялся бегать по участку. Он принюхивался и перебирал варианты, думал, что это могут быть за твари. Неожиданно все стихло: так же внезапно, как началось.

— Может, нам приснилось?

Ева сама не верила в подобное предположение.

— Ничего опасного и потустороннего не чувствую, — поделился черт. — Идем в дом.

Они легли и немного успокоились. Задремали.

В пять утра все повторилось. Дрожь земли и странный звон, стрекот, писк. Шесть утра. То же самое. В семь Ева и Варфоломей пили кофе на кухне. Оба выглядели невыспавшимися и слегка приунывшими.

Татьяна Никитична вплыла в кухню, вид ее говорил о крайнем недовольстве жизнью.

— О, моя голова, — простонала она.

— Мама, — сказала Ева, — ты не слышала утром ничего странного?

— Это было ужасно, — ответила Татьяна Никитична. — Твой отец — умный человек, но иногда в его голове что-то не так щелкает!

Черт оперся лбом на тыльную сторону ладони. И вдруг все повторилось снова. Только с утроенной силой.

— Вот! Сейчас!

Ева и Варфоломей повскакивали со своих мест.

— А! Это кроты! — сообщила Татьяна Никитична.

— Вот же твари! — возмутился черт. — Что они делают?

Варфоломей пытался представить этих незнакомых ему подземных тварей, которые издают подобные звуки, когда взрывают газон.

— Ага! — Евин папа присоединился к собравшимся, глаза его радостно горели. В отличие от остальных он был неприлично бодр. — Работает моя система!

— Папа! Что это? Какие кроты? — возмутилась Ева.

Садоводу только дай повод поговорить о своем саде. Евин папа здорово воодушевился.

— Вычитал в Интернете способ борьбы. Будильники. Заказал на «Алиэкспресс» пятьдесят будильников и закопал в разных частях сада. А перед этим установил на четыре, пять, шесть и половину восьмого. Кроты должны испугаться вибрации и громких звуков, заволноваться, расстроиться и уйти.

— А почему на полвосьмого? А не на семь? — только и могла спросить Ева.

Губы ее задрожали, она едва сдерживала смех.

— Чтобы их удивить, — серьезно ответил папа.

— Не знаю, как кроты, — сказал Варфоломей, — но мы с Евой точно удивились и заволновались.

Черт подумал, что Ева права. Люди иногда просто поразительны.

На общем семейном собрании было решено, что это слишком радикальный метод и будильники нужно извлечь. К сожалению, папа не догадался отметить места, где он их закопал. А вспомнить точное расположение всех, естественно, не смог. Так что черт приобщился к дачным работам по полной программе. То есть перешел на ночной режим и охотился на будильники по звуку.

Постепенно происшествие с колдуном потеряло яркость и превратилось в воспоминание, над которым можно даже посмеяться. Жизнь черта, Евы и кота вошла в уютную колею. Черт снова занялся переводами.

Раз в неделю Ева виделась с Верой, та учила ее колдовать. Точнее, это было не обычное колдовство. Вера просила Еву рисовать различные картинки. Иногда получались узоры, иногда пейзажи или портреты неизвестных людей. Вера хмыкала и говорила, что для Евы колдовство и творчество неотделимы друг от друга.