Олег Данильченко - Лузер [litres]

Патронов ровно двадцать восемь штук. Предохранитель в положении одиночной стрельбы. Крадусь к воротам по обочине дороги. С трассы съезда на нее нет. Чтобы попасть на стоянку, нужно с Минеров заезжать. Хотя хрен его знает, может, нынче другой проезд есть, только мне он неведом. Тут же со строительством моста и объездной трассы все поменялось до неузнаваемости. Я уже спустился с дороги и крадусь по кущерям. Репья на мне прилипло, можно на сцене куст изображать с достоверностью сто процентов. Естественно, шум создаю. Я же адекватно себя и свои способности к скрытому перемещению оцениваю. Если точно называть вещи своими именами, то выражение «слон в посудной лавке» как нельзя лучше подходит. Хорошо что парни лупят, не жалея пороху. Мои «незаметные и скрытые» перемещения грохот скрадывает. Вот бы еще попадали ребятки. А может, и попадают. Мало ли как мутировал этот бычара.

Почему ползу именно к воротам? Так надеюсь поймать урода на выстрел из «ксюхи», а она, не забываем, изначально не снайперское ружье. После установки кустарного ПБСа так и вовсе, что называется, попробуй, попади. С моими-то талантами. Потому и хочу подобраться метров на пятьдесят, чтобы уж точно не промазать. Может, все-таки получится подранить «скакуна». Мне б его так остановить, чтобы остальная толпа голодающих подгрести не успела. Страшно ли мне? Смеетесь? Да песец просто. Адреналин колотит, аж озноб появился. Но еще страшнее, если кто-то подумает про меня, что я тварь дрожащая и подлая, бросившая людей без помощи. Плевать, что об этом никто не узнает. Я-то буду это знать, и совесть моя мне же потом житья не даст. Скажете, глупо? Согласен. Глупость я задумал несусветную, особенно если учесть, что меня ждут одиннадцать человек, семеро из которых дети. Ждут меня и надеются. А я тут в благородство играю. Все знаю и понимаю, но по-другому поступить не могу.

Кстати сказать, заметил я и еще одну странность, которая очень хорошо укладывается в теорию Виталия о переносе нас всех в другой мир. Какую? Да вот обратил внимание, что двигаться мне значительно легче, нежели раньше. Вес-то у меня, наверно, килограммов под сто пятьдесят, если не больше. Давно не взвешивался. Не на чем, да и страшновато глядеть на запредельные цифры. И вот при всем при этом все равно чувствую, что легче стало. В чем дело? Сдается мне, что как бы не гравитация местная слегка так меньше. Раньше-то бывало, как присядешь на корточки, колени хрустят, что валежник в лесу, если наступишь, да и при ходьбе побаливали. А теперь вот на полусогнутых крадусь и ничего. Ладно, сейчас не до размышлений. Прикидываю расстояние на глаз. Так сказать, на морской, на выпуклый. Сколько тут? Да, наверно, метров пятьдесят уже есть. Ближе страшновато подходить. Движется туша упыриная бодро, за несколько секунд покроет расстояние до меня. Я ведь себя не обманываю. Даже надежд не питаю, что смогу маленькой пулькой, калибра пять сорок пять, свалить этого бычару. Но у пульки этой есть одно преимущество перед свинцовой дробью. А вернее даже два.

Стальной сердечник (а значит, и пробивная способность лучше), ну и начальная скорость, которая усугубляет все остальное. Мне бы ему конечность повредить в идеале. А если не получится… нет, об этом лучше не думать.

Осматриваюсь. Выбираю место для боя. Как там оно повернется, неизвестно, а только в кустах дубиной махать в случае чего не очень сподручно будет. Вон там, чуть левее, что-то вроде пустыря. Пятак лысый, метров тридцать в диаметре. Там и надо начинать «геройствовать». Тем более что отступать к дороге оттуда даже проще. Сюда-то я по кустам брел – типа скрывался. Но зато чуть ноги не переломал. Всяких ям и канав немерено оказалось. Не дай бог споткнусь и упаду – считай кормом стану. Не спеша перебираюсь к той поляне. Хм… остатки кострища и разбросанный мусор. Походу, тут время от времени кто-то пикники устраивал. Тоже мне нашли место. С одной стороны трасса, с другой стоянка катеров. Романтика. Ну что за народ? Пусть на помойке, главное бесплатно. Тьфу ты! Это меня от нервов снова на философию потянуло.

На месте. Приподнимаюсь над сухостоем полыни. Ловлю в прицел скачущую тушу. Усилием воли подавляю колотун, а то руки трясутся и прицел прыгает. Как там, в книжках писали? На вдохе или на выдохе стрелять надо? Не, не помню. Жду, когда образина хоть на секунду замрет. Твою мать!!! Картинка разительно меняется, аж слепит. Окружающее пространство резко окрашивается множеством красок. В глазах рябит. Что за хрень с ними? Ничего не вижу. Сливается всё. Опускаюсь на колени и кладу автомат рядом. Тру свою встроенную оптику, которая с рождения не подводила. Через пару секунд все приходит в норму. Вот и что это было? Плохим зрением, тьфу-тьфу-тьфу, никогда не страдал. Да и этот глюк, его потерей не назовешь. Видеть-то я не перестал, просто по-другому стало. Неправильно. Не доводилось слышать раньше, чтобы с кем-то подобное случалось. Снова берусь за автомат и целюсь. Упыряка скачет. Напряженно всматриваюсь через прорезь целика… Хлоп, снова все окрашивается в разные цвета. Ну что за свинство?!! Ну почему так не вовремя? Тру глаза. И тут приходит узнавание или воспоминание. Называйте как хотите. Тогда, когда накрыло в машине, тоже ведь что-то подобное было. Именно тогда я уродовался с серебряными нитями, которые пронизывали меня насквозь. Помню, вроде старался их передвинуть, и вроде даже получилось что-то. Вот только в тот раз я как бы со стороны смотрел, а сейчас вроде взгляд изнутри. Что это? Пытаюсь успокоиться и разобраться. Хочется вспомнить те ощущения, чтобы осколки разрозненных воспоминаний склеились в более или менее понятную картинку. Оглядываю себя. Ага, вроде что-то есть. Какой-то ореол вокруг меня. Я как бы в коконе нахожусь. Ореол этот тоже весь играет красками и переливается. В прошлый раз больше алыми красками полыхал. А вот и те серебряные нити, только тогда они ярко светились, струясь по поверхности… ауры? Блин. Слово-то какое, сказочное. Вечно по ящику всякие шарлатаны, обзывающие себя экстрасенсами, про такое твердили. Что же? Не врали, выходит? Выходит, не все они были шарлатанами? Но я-то тут каким боком? Никогда же ничего подобного за собой не замечал! Однако тех ярких потоков нет более, они как бы поблекли, растворяясь в моей, блин, ауре. С трудом заставляю себя принять этот термин. Естество противится, ведь всегда сказками это считал.