Мобснабсбыт Ухорезов - Дневники Задрота [СИ]

Я это все знаю, потому что этот амбал рядом на полу сидит и медную монетку разглядывает. Еще и бубнит ей что-то… Ну, чисто Горлум.

Исходя из каких таких соображений местные решили, что именно я должен заняться воспитанием этого придурка — неясно. И чего ради, я должен нести ответственность за него? Я ведь его не приручал… Но местные так решили. И меня убедили.

Ну, как убедили… Просто, возражать я не осмелился. Их тут много. Побьют еще. У местных это запросто. Нет, не убьют. Просто наваляют. Но приятного все равно мало.

Думаю — просто он всех тут уже достал. Вот и воспользовались случаем. Отправить углежога куда-нибудь далеко и желательно навсегда, похоже, заветная мечта каждого окрестного жителя. Они все в свое время успели так или иначе пострадать от услужливого кретина. Рассказали кучу историй о его и своей жизни. Истории были бы смешными, не будь такими грустными рассказчики.

Но, наверное, лучше по порядку? Сейчас подробно опишу, как это случилось. Пока впечатления свежи. И холоп на денюжку молча медитирует.

Как там пишут беллетристы…

Внизу царила суета и оживление.

Если вы думаете, что оживленно суетилась толпа неписей — ошибаетесь. Суетился трактирщик. В одиночку. Пытался вытащить тушу углежока за дверь. На худой конец — откатить к стеночке.

Несколько посетителей сидели на лавках, заинтересовано наблюдали, но помогать не спешили.

— Вы его не зашибли? — спросил я.

— Такого зашибешь… — пробормотал хозяин. — Вон, скамья из-за него поломалась, паразита…

Действительно, вокруг тела валялись обломки массивной деревянной скамьи. Вытесанной из половинки бревна, длинною метра три и шириной в полметра. Вообще, вся мебель в трактире сделана основательно, чуть ли не на века. Эта вот скамья, наверное, пережила уже не одну тысячу драк. Ею этого несчастного и приложили. Интересно, кто?

— Кто его так?

— А, так-то доча моя… Что тут подавальщицей работает. Она же… Это… Ну… Немного… Того… Этого…

Трактирщик замялся, не решаясь выговорить страшное слово.

Да, доча у него, то еще чудо.

Смотреть со спины — идеальная фигура, крутые бедра, стройные ножки, копна черных как смоль волос. Попка, шейка, руки… Все здорово.

Но когда доча поворачивается лицом… Груди нет. Вернее, конечно, грудь есть, там не дырка, просто сиськи отсутствуют. Усы как у Картауса-Рыжего-Уса, борода мочалкой, и взгляд битого жизнью алкоголика. Крючковатый нос, впалые щеки, торчащие в разные стороны редкие крупные зубы.

Как мне уже сообщили по секрету, нарвалась девочка на проклятье. Хотела, мол, колдовать научиться и ведьмой стать.

Встретила в лесу монашку-странницу с черной повязкой на глазах да без креста. Та ее и «одарила». Да, открыла в девушке дар. Но каждое колдовство, применяемое той, коверкает некогда прекрасное юное создание. Казалось бы — не колдуй, и все будет ок. Но… Иногда возникает необходимость. Причем, это «иногда» случается регулярно. И чем дальше — тем больше. Вот, как сегодня, например.

— … а он стоит и глазами лупает! Мы его и так, и эдак! И кочергой, и метлой, и… еще чем-то. Не помню уже. Только твердит, мол, денежку отдайте. Обещана, мол, денюжка. А Парук-то, возьми и ляпни, бестолочь этакая, не будет тебе никакой денежки, ее хозяин в счет битого стекла заберет. Этот взбеленился, кочергу забрал и в узел связал, Паруку метлу в… хм… В неприличное место засунул. Прямо сквозь портки. И уже замахнулся мне врезать, тут доча и помогла… Не то, прибил бы меня этот бугай… Вон, какие кулачищи!

Из своего уголочка улыбнулась довольная похвалой доча, и меня передернуло. Хм, вон той бородавки на носу раньше точно не было. Да и брови, вроде, прежде не срастались над переносицей.

— Шепнула тайное слово, скамья поднялась, да хряпнула супостата по маковке. Он как стоял, так и рухнул. Вон, какой твердолобый… Сплошные убытки от него… Может заберешь, а? Я даже откупных не попрошу, напротив — приплачу… Немного…

— Да не нужен мне холоп. Мне с ним только поговорить. И пусть идет с миром.

— Да, о чем с ним разговаривать то? О деревьях? Он с десяти лет в лесу жил, пенькам поклонялся!

— О маге.

— Тссс!

— Что? Ты же мне сам…

— Ничего такого не было!

— Э…

— Ты это… Задрот… Иди-ка ты к себе. Не отсвечивай.

— Может с этим помочь?

Трактирщик скептически меня оглядел. Хмыкнул.

— Ну… Попробуй. Я вот, не сдвинул. Туша неподъемная, чтоб ее…

Я подошел к рыжему, возложил ему на лоб ладони, и…

— Денюжку отдай, — прогудел рыжий распахнув голубые-голубые, совершенно без признаков интеллекта гляделки.