Мобснабсбыт Ухорезов - Дневники Задрота [СИ]

…

А, черт!

В окно камень влетел, я чуть до потолка не подпрыгнул, когда стекло (кстати, СТЕКЛО!!!) в дребезги разлетелось. Выглянул наружу — нет никого.

Пойду с трактирщиком разбираться, что за нах.

Потом допишу.

Наверное, стоит сказать пару слов, о том, а чего я тут сижу?

Казалось бы — передо мной целый мир! Полный приключений, неизведанного, богатств, и только и ждущих спасения или (и) дефлорации принцесс.

А я сижу в таверне. То есть трактире.

Пишу дневник. На пергаменте. Хотя у меня есть встроенный журнал, куда записывать ключевые моменты намного проще.

Делать мне что ли нечего?

Да, проще. Но мне нужно выполнять заветы доктора. За неимением таблеточек и возможности бросить игру — буду спасть сознание глаголом. Да и как-то втянулся. Пока сижу, пишу неторопливо, перо в чернила макаю, грызу кончик, мысли сами упорядочиваются. А журнал… Что журнал? Там так. Пометка, другая. Торопливая, на бегу, и без души. Которые я и сам через неделю уже не разберу.

И да. Нечего. Нечего делать. От слова совсем. Только жрать, спать и ср… Ну и писать. Вот пишу и время быстрее проходит. Мне здесь неделю куковать. Нет, можно и пять дней, их в принципе, хватит, но… Лучше неделю. Раз уж все равно оплачено.

Тут, в этом трактире, реально нечего делать. Вай-фая нет. Да тут вообще Интернета нет. Тут даже телевидения нет. И электричества. Ну, кроме того, что некоторые маги генерировать могут.

Говорят, месяца три назад, в этот трактир заехал кукольный театр. Из двух актеров-варежек надетых на ладошки кукольника. Так местные все животики надорвали, до того эта идея показалась им свежей и оригинальной. Кукольника хотели взять в плен и не выпускать, но тот как-то умудрился развязаться и сбежать. Еще и полено зачем-то упер. Причем, самое нижнее из поленницы и всю ее рассыпал.

Эти два события — Грандиозный Приезд Кукольника и Эпический Крах Поленницы, до сих пор держались в местном топе новостей последней пятилетки.

И тут — камень в окно.

Небывалое по своему цинизму и жестокости преступление. Сравнимое разве что с терактом 11 сентября. Ну и тем случаем, когда Сенька Борьке коленом в пах заехал, кады тот просто хотел по-честному в рыло съездить… Ну и так далее.

Камень, ясное дело залетел в окошко не сам. Камни здесь обычно такого себе не позволяют, лежат тихонечко и ведут себя смирно. Как самые обычные камни. А летают только в двух случаях. Или их кто-то бросает рукой (клешней, щупальцем, хоботом… у кого что есть), или магией.

Данный, конкретный камень, брошен был именно рукой. Причем рукой, которая крепилась к телу, на котором, в свою очередь, пришпилена сверху голова. Гипотетически — с мозгами.

Дело в том, что стекло — крайне дорогая по местным меркам штука. Трактир этот — очень преуспевающий. Пожрать и поспать здесь, ну не то что бы очень дорого, но рядовой крестьянин позволить себе такого не может. А если и позволит, то придется за постой в одну ночь все заработанное за пару недель выложить, кто на такое пойдет?

Километрах в трех отсюда есть еще один трактир, попроще. Как раз для того контингента. Эти трактиры не конкурируют, так как принадлежат одному хозяину. Просто обслуживают разные слои населения.

Я сначала в том хотел остановиться, там намного дешевле… Но спать в общем зале, вповалку с потными, вонючими, храпящими мужиками — нет. Увольте. Не моя ориентация. Не говоря уже о качестве пищи, вина и официанток.

Смотря правде в глаза с последними и тут не густо, но они хоть есть. Вернее, она. Предположительно. Ладно, не будем о грустном.

В том то трактире жратву на жирных, хреново обструганных досках подает толстый бородатый повар. Или не повар, а живодер. Судя по звукам, периодически доносящимся с кухни. А то и вообще палач. Да, и среди всех тусящих в том трактире толстых, вонючих, волосатых мужиков, этот вероятно победил в конкурсе. На толстость, вонючесть и волосатость. За что его и взяли на работу. Ну уж точно не за кулинарные умения. Они у него — 4. Я нарочно посмотрел. В сааааааамом низу списка его крафтовых умелок сиротливая четверка в окружении гордых нулей. Наверное, на этих бородатых бедолагах качнулся, не иначе, а устраивался на кухню вообще нулячим.

И, нет… Четверка — это не много. Кулинарию не до десяти можно (а значит нужно!) качать, как может, кто подумал, а до трехсот. Впрочем, как и все остальное. И кап здесь на трехсотом. Впрочем, я вперед забегаю.

В общем, сбежал я из того трактира, в этот. И ничуть не жалею. Здесь у меня отдельная комната. Да и еще и с окном. Застекленным. Была. Раньше. Теперь окно досками забили. Мне это ничуть не мешает, наоборот, я в темноте вижу даже лучше, чем на свету.