Денис Бурмистров - Инквизитор. Хроники последнего бастиона

Со скрежетом обдираемого об камень железа он сполз по стене вниз, мысленно отдав себя во власть милостивого Света. И не было сил радоваться, когда сквозь занавес мокрых и слипшихся волос он увидел своего противника, который тоже не мог продолжать бой.

Силуэт сгорбленной фигуры, сидящей на полу, чернел на фоне сияющих кристалов, россыпью облепивших полукруглый свод пещеры. Зеленый, мертвецкий свет освещал угловатые неровности Зала Глубин, одной из множества каверн огромного лабиринта в самом сердце Мертвых земель. Длинные, словно нарисованные маслянной краской, тени тянулись от владельца боевого молота и касались мысков сапог устало вытянувшего ноги мечника.

— Темный, — прохрипел Илот. — Ты живой?

В ответ силуэт что-то промычал.

— Живой, — удовлетворенно выдохнул мечник, обессилено склоняя голову. — Не хочу, что бы ты сдох до того момента, как я снесу тебе голову.

Вновь воцарилась тишина, какая может быть только под землей — гнетущая, давящая, почти абсолютная.

И, подобно взрыву хлопушки, оглушительно ударил по ушам звук, когда темный подтянул к себе тяжелый молот. Илот было встрепенулся, но успокоился, видя, что противник не делает попыток подняться.

— Нервничаешь? — злорадно поинтересовался он. — Правильно делаешь, тварь.

— Да иди ты, — впервые подал голос темный. — Кроме как языком молоть больше ничего не можешь.

— Отдышусь, тогда и посмотрим!

— Посмотрим.

Враги замолчали. Первым заворочался темный, громыхая панцирем. Подобрал ноги, сел на колени. В свет кристаллов попали черты бледного лица. Коротко стриженые волосы, торчащие в разные стороны, скуластое лицо, запавшие от усталости глаза. Тускло сверкнул отблеск, отразившись от массивного наплечника.

— Эй, светлый, — его голос разнесся под сводами пещеры. — Вода есть?

Илот чуть не поперхнулся от такой наглости. Вскинул голову, расхохотался:

— Ну ты даешь, темный! От скромности не помрешь!

— Не собираюсь я пока помирать, — усмехнулся в ответ бледнокожий противник. — По крайней мере, от скромности.

Мечник покачал головой, клацнула застежка пояса. В зеленом свете мелькнула брошенная фляга. Темный без труда поймал продолговатый сосуд, скинул перчатку и отвинтил крышку.

— Отравиться не боишься? — ухмыльнулся Илот, но его враг уже припал к горлышку фляги, жадно глотая теплую воду.

Пил недолго, через три-четыре глотка с сожалением оторвался, удовлетворенно крякнул.

— Что ж Тьма не снабжает своих разведчиков-то? — Илот откинул с лица прядь, размял шею.

Темный завинтил обратно крышку, перебросил флягу хозяину.

— Снабжает, да лучше вашего. Я под обвал попал, баул с припасами камнями завалило.

— Это на западном входе?

— Да.

— Слышал я грохот, — светлый кивнул. — Я то через расщелину спускался.

— Понятно, — темный откинулся на стену. — Спасибо за воду.

Илот тоже отхлебнул, повесил флягу на место. По телу разлилось приятное тепло, усталые мышцы чуть заметно подрагивали. Спросил, скидывая перчатки:

— Ты до того, как уйти в Эвилгард, где служил?

— В Вольных ротах, — уклончиво ответил темный. — На южном побережье.

— Охотники на пиратов, — понимающе кивнул мечник. — А что тебя в отступники-то понесло, одно же дело делали?

— Старая история, — человек провел руками по волосам. — Мне Свет никогда не был по душе. Сам откуда будешь?

— Второй Орденский.

— Легион Клинков? — хмуро уточнил темный.

— Да, — заинтригованно протянул Илот. — Истинный Свет, я это название не слышал с самой Войны Раскола!

— Не думал, что сканийцы уже тогда появились на материке, — темный кашлянул, освобождая легкие от каменной пыли. — Ты же со Скол Скании?

— Я входил в состав сводного отряда наемников, — Илот поднял глаза к потолку, вспоминая события десятилетней давности. — Нас наняли для усиления отрядов имперских скаутов в войне против мятежных феодов. Вот времена были! Леса как леса, поля как поля. Ни тебе нежити, ни тебе чудищ…

— Мне тогда было пять лет, — угрюмо отозвался темный.

— Да? А ты где жил-то?

Человек посмотрел на Илота, странным голосом ответил:

— Поселение Брасток, светлый.

В воздухе повисло немое удивление. Наконец из груди мечника вырвалось:

— Брасток?

— Брасток, светлый. Поселок потомственных травников и шаманов. Гнилая плешь Атиль, как назвали ее храмовники Церкви Света Единого. Ты помнишь Месяц Костров, светлый?

Илот молчал и темный продолжил:

— Мне как раз исполнилось семь. Мы с дедом были в лесу, собирали дикий щавель для лечебных снадобий, когда на деревню с Южного тракта двинулись инквизиторы Церкви и легионеры генерала Экура. На днях староста нашего поселка отказался принять Свет и выдать упорствующих беглых еретиков. Он взашей выгнал проповедника Церкви, который пытался сжечь древних идолов. И тогда Церковь вернулась с армией. Ты знаешь, что было дальше, светлый? Молчишь? — темный понизил голос, заговорил жарче. — Легионеры железной стеной надвигались на поселок. От их чеканного шага поднималась пыль, а грохот стоял такой, словно сотня плотинников забивала в землю сваи. Я помню синие с желтым плюмажи императорских цветов, серебристые штурмовые щиты и руну "Справедливость" на штандартах. А за легионерами, вальяжной поступью, шествовали они, инквизиторы Света в золотых туниках и с томиками Речи в руках. Это были не те инквизиторы, которых сейчас взращивает Ордо Стратиус. Нынешние инквизиторы далеки от религии, они скорее воины, чем клирики. Но тогда храмовники были истинными фанатиками своего дела. О да, ревностными исполнителями воли Царства Света! Рассказать, что было потом?