Анастасия Быкова - Под куполом «Феерии» [СИ]

По-осеннему холодное солнце пощекотало гипс на руке, и снова скрылось за облака. Из шатра доносились звуки репетиции; тяжёлый тент сдерживал натиск громкой музыки, ругательств и радости от выполненных элементов, но всё равно немного подрагивал.

Алек перевёл взгляд в строну и нахмурился — в леваде было пусто. В это время лошади уже должны были гулять, неужели Люк решил изменить их распорядок дня в связи с происшествием?

Алек тяжело вздохнул и решительно направился в сторону конюшни. Он и так собирался первым делом туда зайти, а сейчас к тому же появилось и оправдание для родных, когда они узнают, что он мало того, что пренебрёг советами врача и сбежал, так ещё и не пошёл в особняк сразу, как приехал.

Когда до крыльца оставалось несколько метров, Алек замедлил шаг. Взгляд остановился на огромном плакате, уголки которого трепал почти незаметный ветер.

«Мы рады, что ты дома, Алек!» — гласила ярко-красная надпись с нарисованными розовыми бабочками и разноцветными лошадьми, причём одинакового размера. Наверняка, писал Тайбериус, который увлекался каллиграфией, а рисовали танцовщицы вместе с Кэсси.

Под рёбрами разлилось уютное тепло, и он даже на мгновение решил подняться по ступенькам и зайти… Но мысли о переполохе, который поднимется мгновенно, заставили его вновь ускорить шаг и почти броситься к конюшне. Надо было многое успеть сделать.

Это была длинная ночь.

Больше всего Алек соскучился по уюту конюшни и лошадям. Недели без них показались пыткой — они очень давно не находились порознь столько времени.

Надо было зайти к Рэму и объяснить, что тот ни в чём не виноват.

Дёрнув на себя дверь, он зашёл внутрь.

И тут же замер, как вкопанный.

Глаза ещё не привыкли к полутьме, но он был готов спорить на что угодно, что дальше по коридору рядом с денником Адмирала стоял вовсе не Люк. Он узнал бы этот силуэт даже в полнейшей темноте.

Закатав рукава наверняка жутко дорогого пиджака, Магнус Бейн придерживал плечом тяжёлый мешок и насыпал в кормушки прикормку.

На мгновение у Алека даже мелькнула мысль, что он всё ещё в больнице и видит странный сон. Странный, реалистичный сон.

На всякий случай он ущипнул себя здоровой рукой.

Это не помогло.

Магнус стоял прямо перед ним — убрал мешок и устало откинул со лба чёлку. Воздух собрался вокруг Алека тугими кольцами и мешал дышать.

Алек откашлялся.

Магнус вздрогнул от неожиданности, но повернул голову.

Их взгляды встретились.

— Ты? — Магнус недоверчиво отступил назад. — Тебя… — он стушевался и откашлялся. — Что ты здесь делаешь? Говорили, что ты ещё пару дней пробудешь в больнице.

— Я сбежал, — он пожал плечами. Улыбка не хотела покидать лицо, лишь становилась шире с каждой секундой. Она дарила лёгкость. Алек прикрыл дверь и прошёл внутрь.

Лошади почувствовали приближение Алека раньше, чем увидели его. Они начали просовывать морды сквозь решётку, бить копытами по деревянному полу, радостно переступать с ноги на ногу и тихонечко ржать.

— Я тоже рад вас видеть, приятели, — Алек похлопал лошадиные носы. — И тебя особенно, — он остановился рядом с Рэмом. — Я волновался за тебя.

Тот устало фыркнул, явно не понимая, почему это Алек должен был волноваться за него, а не наоборот.

Магнус, наблюдающий за этой картиной, чуть расслабился.

— Сбежал, да? В ком-то проснулся мятежный дух? — он говорил это легко, с улыбкой на губах, и Алеку хотелось верить, что она была искренней.

— Лучше поздно, чем никогда.

Они снова посмотрели в глаза друг друга, и уголки их губ ещё сильнее поползли вверх.

Магнус качнул головой.

— В любом случае, я уже закончил.

Вдруг Адмирал слегка оторвал передние копыта от земли, ненадолго — это был его способ поблагодарить. Но когда он опускался, доски под тяжёлыми копытами резко и громко застонали.

Алек внимательно проследил за реакцией Магнуса: тот даже не вздрогнул. Подошёл ближе к деннику и шепнул жеребцу что-то успокаивающее.

Что ещё произошло, пока его не было?

Справившись с удивлением, Алек сделал шаг к Магнусу.

— Уже не боишься?

— Ты не представляешь, насколько боюсь. Просто… Люку была нужна помощь во время твоего отсутствия. А я привык справляться со своими страхами.

Последнее, что сказал ему Магнус в больнице.

«Трус».

Вся напускная лёгкость испарилась из помещения в мгновение ока. В глубине спокойных, на первый взгляд, глаз Магнуса вспыхнула обида. Алек отшатнулся.