Макс Мах - Дама Пик [СИ]

- Готично, - определила "это все" Теа.

Август попытался было объяснить спутнице разницу между итальянским барокко и пламенеющей готикой. Но Теа лишь взглянула на него из-под ресниц, обдав волной холодной зелени, фыркнула и потребовала у мажордома огонь в камине, раскаленные угли в жаровнях и много-много - "Вы ведь понимаете значение этого слова?" - очень горячей воды.

- Горячей! - повторила она. - Вы понимаете мой немецкий?

"Вот же ведьма!" - с удивившим его самого восхищением признал Август и более ни во что не вмешивался. Ему было любопытно, что еще потребует Теа. Но, главное - как.

А она вела себя именно так, как, верно, и повела бы себя в подобной ситуации Теа д'Агарис. Осмотрела спальню - массивная кровать под тяжелым балдахином, козетка и бержер в изножье, пара ковров на полу, шпалера на стене, трюмо и легкие полукресла, - посетовала на цветовую гамму - "Не люблю пастельные тона!" - и сквозняк - "Брр! Как холодно!" - и, бросив нечто пренебрежительное, типа " скромненько, но чистенько ", пошла критиковать остальные помещения. В конечном итоге, ей ничего не понравилось, хотя на вкус Августа принимали их едва ли не по-королевски. Впрочем, кое-что ей все-таки пришлось по сердцу, и Август совсем не удивился, узнав, что речь идет о медной ванной с колонкой для подогрева воды и унитазе со сливом. Женщина умела ценить удобства и не раз сетовала Августу, что на его вилле " даже уборной человеческой нет ". Зато была ванна. Возможно, не такая роскошная, как во дворце Кауниц, но тоже неплохая.

Вот в ванной комнате они и встретились спустя два часа. Когда Август вошел в эти небольшие покои, где рядом с разожженным камином стояла потрясающе красивая медная ванна в футляре из резного дерева, Теа - по словам ее камеристки Маленькой Клод - уже минут десять, как блаженствовала в горячей воде. И не просто в воде. Судя по ароматам, витавшим в жарко протопленном помещении, Теа не только набросала в ванну сушеных лепестков роз, но и добавила травяное зелье, варить которое Август ее, собственно, и научил.

"Ромашка, лаванда, липовый цвет..." - одобрительно кивнув, Август прикрыл за собой дверь и присел в поставленное рядом с ванной полукресло.

- Не помешаю?

- Ты уже здесь, - не открывая глаз, лениво ответила женщина.

Из ванной, прикрытой резной крышкой, видна была только ее голова, покоившаяся на крае подстеленной простыни. Лицо спокойное, можно сказать, умиротворенное. Дивной красоты лицо. И все-таки сейчас оно и в половину не было столь же привлекательным, как тогда, когда в нем проявлялись черты характера Татьяны. Ее настроение. Ее ум и талант. Графиня Консуэнтская - признанная красавица, но любил Август все-таки не ее, а Таню.

- Мне только что сообщили, что эрцгерцог посетит нас уже сегодня вечером, - сообщил он женщине. - Ближе к ночи. Так легче соблюдать приватность. Все-таки он публичное лицо.

- Нетерпеливый какой...

- Ты должна его понять...

- Ты ошибаешься, Август, - возразила женщина, по-прежнему не открывая глаз. - Я никому ничего не должна. По факту, я умерла. Причем дважды. Ты же понимаешь, что не смог бы вытащить мое Я из живого тела? Ведь так?

Что ж, Август уже думал об этом, и не раз, хотя с Таней они этот вопрос ни разу не обсуждал. Ни он, ни, тем более, она никакого удовольствия от " смакования этих грязных подробностей " не получили бы. Однако же факт: скорее всего, Таня действительно умерла там и тогда, когда и где она жила до того, как стала графиней Консуэнтский. Впрочем, Теа тоже умерла. Но, если обе они умерли, кто же тогда принимал сейчас ванну?

- Однако сейчас ты жива, - возразил Август. - И как у любого живого человека, у тебя есть интересы.

- И потребности...

- И потребности, - усмехнулся Август, представив вдруг эти ее потребности. - Но сейчас мы говорим об интересах, которые, если подумать, суть те же потребности.

- Мой интерес - жить долго и счастливо, - улыбнулась Теа, приоткрыв один глаз. - Да, ладно тебе, Август! Не надо кукситься ! Вылечим мы твоего эрцгерцога! Или нет... Посмотрим... Поглядим... Авось, да и получится...

Прежде Август с эрцгерцогом лично не встречался и ничего о нем не знал, - ни хорошего, ни плохого, - кроме того, что Леопольд Бабенберг - член императорской фамилии. Встретившись же с ним этим вечером во дворце Кауниц, Август пришел к выводу, что ничего на свете не случается без причины. И отсутствие славы в том числе.

"И это будущий император?" - покрутил он мысленно головой, рассматривая эрцгерцога, расположившегося в кресле, напротив.