Макс Мах - Дама Пик [СИ]

"Надо будет провести завтра беседу со слугами, - отметил мысленно Август, приступая к сооружению инсталляции, - нечего им называть меня графом, коли нынче я больше не граф!"

Впрочем, уже через несколько минут он и думать забыл обо всем, что не имело прямого отношения к его колдовскому комплексу. Подготовка требовала довольно много времени и невероятной тщательности в деталях. Ведь Август задумал ни много ни мало, как воссоздать божественное тело молодой Теа д'Агарис, что считалось попросту невозможным, и, пользуясь, затем, этим телом, как приманкой, вернуть в мир живых душу покойной графини, находившуюся сейчас в " нигде и никогда " Великого Посмертия. За всю писанную историю, было совершено всего лишь две успешные попытки найти "где-то там" искомую душу, пробудить угасшее сознание и вернуть его в мертвое тело. Всего два удачных случая колдовства при бесчисленном количестве попыток. Но, следует отметить, в обоих случаях речь шла о недавно преставившихся людях. Август же собирался найти душу женщины, скончавшейся более ста лет назад, и вселить ее не в родное тело, а в тело, воспроизведенное "по образу и подобию". Такого не делал вообще никто и никогда, и, если колдовство удастся, то завтра, благоволения Августа будут добиваться все те, кто отвернулся от него сегодня. Ему не понадобится уже ни титул графа - любой европейский монарх почтет за честь даровать ему княжеское или герцогское достоинство, - ни звания Гроссмейстера. Он и так станет самым великим колдуном своего поколения, войдя в этом звании в мировую историю.

И ведь это только часть того, что случится, если ему удастся вернуть в мир живых Теа д'Агарис графиню Консуэнскую. Существовала вероятность - и притом достаточно большая, - что в этом случае сработает эффект "творца и модели", и между Теа и Августом возникнет взаимное чувство. А любовь такой красивой, умной и талантливой женщины - это уже само по себе награда. Не говоря уже о никому неведомых приемах колдовства, которым она могла бы его обучить, и о тех несметных сокровищах, которыми она владела при жизни, но которые так и не были найдены после ее смерти. Графиня обладала замечательным даром не только находить спрятанное - клады, в основном, - но и прятать сокровища так, чтобы никто уже не нашел.

Когда Август закончил последние приготовления, луна уже скрылась, и до рассвета оставались считанные минуты. Но рассвет, если подумать, ничем не хуже глубокой ночи. Тонкая грань между мирами истончается на обеих границах дня - на рассвете и на закате, - так что колдовать придется пусть и не ночью, и не под волчьей луной, но все-таки в один самых благоприятных моментов дня. Впрочем, зачтется и то, что все приготовления, включая некоторые базисные процедуры гоэтии, гримуары и арканы, Август успел провести именно под полной луной. Теперь же наступило время великой волшбы.

Август снял сапоги и встал босыми ногами на пень, оставшийся от старого дуба. Сейчас он находился в центре сложной инсталляции, отчасти "нарисованной" на голой земле чертами стилоса, горками толченого угля, смешанного с различными маслами, алхимическими тинктурами и сухими травами, отчасти собранной из трех типов свечей, палочек, выструганных из древесины семи различных пород, золотых самородков, серебряных монет и пяти первых камней: алмазов, рубинов, изумрудов, сапфиров и топазов. Прямо перед ним в пяти метрах от края "управляющей" инсталляции начиналась "фокусная" инсталляция. Там, в круге, очерченном с помощью чистейшего кварцевого песка, и должна была возродиться блистательная Теа д'Агарис.

Август начал с того, что зажег свечи. Они вспыхивали одна за другой, и по мере того, как на земле возникал сложный трехцветный рисунок, образованный красными, черными и желтыми свечами, оживал и так называемый объективированный гримуар. Вскоре Август почувствовал, как созданные им и уже начавшие "работать" инсталляции тянут энергию из земли, воды и воздуха, из растений - деревьев и трав - и из живых организмов, из попавших в тенета магии птиц и зверей. А между тем потревоженные набиравшей силу волшбой, начавшей стремительно разворачиваться во времени и пространстве, по краям поляны стали собираться элементали. Эти полу-разумные стихийные духи были привлечены эманацией колдовства и, сами того не замечая, встраивались в быстро растущий аркан невероятного по сложности колдовства.

Все это время Август контролировал происходящее, корректируя отдельные элементы волшбы с помощью вербальных формул и Слов Силы. Но вот наступил момент, когда должен был начаться процесс воплощения, и Август, не мешкая, открыл доступ к "исходной информации". Пали установленные заранее барьеры, рассыпался в прах сундук из заговоренного дерева, и магические потоки устремились к объектам, хранившим память о Теа д'Агарис. Это были вещи, которые с большим трудом и за немалые деньги Август собрал за прошедшие годы: прядь волос, которую двадцатилетняя женщина оставила на память Густаву де Фуа, ее щетка для волос - Теа пользовалась ею, когда жила в Венеции, - дневник, который графиня Консуэнская вела на протяжении нескольких лет, прожитых ею в Вене, и наконец ее бальное платье, чудом сохранившееся в гардеробной замка в Холодном ручье.