Кирилл Кянганен - Империя Машин

Невзирая на ветер и качку, к канцлеру он попал по подоконнику. Используя магнитный диск, перелетел с одного балкона прямо на выступы, и отворил внутрь створку.

Канцлер сделал вид, что не заметил Неизвестного. Но внутри все сжалось и похолодело. Да так, что он едва смог подавить страх, и скрыть возникший дискомфорт. По всей видимости ему это удалось. Неизвестный беззвучно подошел.

Он находился в комнате один, сидел за металлическим столом, окрашенным под цвет ясеня. Канцлер отложил перо в сторону, промокнув лежащие на столе бумаги.

— Я вас уже заждался.

— Готовите завещание?

— Почтовые отправления и поздравления друзьям. Кто-то славно постарался, стража в смятении, не знаете такого?

— Я расскажу вам, кто затеял восстание, если вы не воспользуетесь промыванием острова.

— Мы попали в весьма деликатную ситуацию — нахмурился верховный канцлер, он ощущал себя крайне неуютно, — после отправки запроса на прочистку, его нельзя отменить.

Неизвестный побледнел, канцлер предугадал, что за этим последует, но не шелохнулся, и упал, сраженный ударом.

— Подумайте! Резонно мне лгать, когда этот жест был бы единственным шансом на спасение?

Неизвестный задрал голову, глубоко дыша.

— Будь здесь суд, вы заслуживаете смерти. Но я — не палач. Сядьте — сказал он повелительно, и канцлер послушно уселся обратно за стол.

— Предположим, что вы здесь не по мою душу, — проговорил канцлер, — но что тогда вас привлекло в башню?

— Отзовите стражу, так вы избежите кровопролития.

— Возжелай я всем сердцем содействовать вам, — канцлер помедлил, — и не смог. В этой развалине нет связи, а запросы отправляются по старинке, разве что не на лошадях. Поэтому все в руках ваших союзников. Надеюсь, они знают, что делают. И я не одобряю подрывную деятельность.

— Поглядите на людей за окном, нуждаются ли они в вашем одобрении? Голодные бунты, того и гляди стража перекочует к ним.

— Я бы не был столь самонадеян, но поговорим об важном: цели вашего визита.

— Она уже была озвучена.

— Неужели вы так простак, заботящийся об посторонних? В чем же интрига?

Неизвестный отметил, что метка «молчала», потому он не особо понимал, следует ли канцлер возникающим от нее побуждениям.

— Я согласен с вами молодой человек, но иначе никак. Вы сами должны это понимать — сказал верховный канцлер заложив руки, и спокойно подошел к стеллажу с старыми государственными документами.

— Вы можете прекратить эту катастрофу, которая начнется с минуты на минуту, передайте письма с подписями, я доведу их до сведения посыльным.

— Меня никто не послушает. Кто здесь я такой? — обычный пристав с приставкой «верховный», не больше. Я разбираю дела государственной важности, но меня не послушает даже бродяга. Власть без поддержки не является властью. Это люди называют меня громовержцем… Иногда мне кажется это иронией, насмешкой над моей жизнью, по сути своей пустой. Я петляю по островам, лениво встаю рано утром, чтобы взять стопки бумаг и листать, листать их. Под вечер дурею и наверняка путаю кому следует дать штраф, а кому срок.

— Прольется кровь, — тихо добавил Неизвестный.

— Без крови земле нечем было бы питаться, и она бы быстро иссохла. А вы разве считаете иначе? — поднял левую бровь верховный канцлер, поднося к лицу терпкий кофе, — будете?

И Неизвестный, как со старым и давно знакомым другом, пожал ладонь, взял из рук вторую чашку кофе, только что налитую и подошел к обитым серебром ставням. Канцлер подтянулся на цыпочках и закрыл форточку.

— Я разделяю людскую бедность и скудоумие, потому и богат. Наша задача — отыгрывать заурядных людей, тогда наши стремления поймут — сказал канцлер Неизвестному.

— О вас ходит дурная молва средь съемщиков комнат.

— Эх, дурно бывает, когда это заботит, а так, молва: она везде есть.

— Вам нет дела до мнения людей?

— Зачем портить вкусный обед неважнецкой приправой? Мы говорили об ином, — канцлер пощупал раму, — поддувает — прокомментировал он непринужденно.

Они стояли бок о бок как давние родственники, и, медленно попивая кофе, смотрели на то как в городе начали разгораться пожары. Вначале вспыхнул один огонек, следом другой, и так пока весь город не заполыхал как алое солнце.

— Вы довольны? — спросил Неизвестного канцлер.

— Извините?

— Вы довольны содеянным? Я спрашиваю: вы довольны?

— С чего же я должен быть доволен? «В понимании невозможности обойтись без жертв?» — докончил он про себя.