Сергей Плотников - Аколит

Прилетело всем: “мелкие” камушки в составе земли, выброшенной бешеным живым земснарядом, били не хуже выпущенных из пращи, глаза мгновенно запорошило, наглядно демонстрируя, зачем местным охотникам шлемы со сплошными забралами. Когда мы добрались до предусмотрительно сваленных в стороне вещей и смогли кое-как умыться из фляги, то как раз успели увидеть, как падает подрытое “якорное” дерево. Избавился изменённый от постороннего предмета в своей голове или нет, я так и не узнал: воронки больше не было, вдвое большее пространство заполняла взрытая и перекопанная земля, из которой торчала верхняя часть древесной кроны. Наступать туда у меня не было ни малейшего желания, проще было ещё один гарпун списать. После этого инцидента мы с Таней дружно решили, что хватит с нас “доступной, но немного сложной добычи, подходящей для небольших отрядов” и направились в сторону вала… И вот, “погуляли”, блин.

Подумав, я спешился: после земляного купания Вспышка перестала быть белой и приобрела вполне себе серый маскировочный окрас: если ляжет и голову опустит, так и от сугроба не сразу отличишь. Снег, который изредка попадался на пути, как раз и лежал такими грязными кучами под некоторыми деревьями с густой кроной: пока зима была даже по меркам Лида тёплой и скупой на осадки. В общем, если есть шанс подобраться к древолазу незамеченным, лучше его использовать. И пофиг, что далеко не лёгкая ручная баллиста оттягивает руки: потерплю уж как-нибудь.

Осторожно пробираться по оставленным следам пришлось километра два. И пока мы крутили головами, я всё больше и больше замечал более старые следы присутствия других монстров. Вон рябина, характерную серую гладкую кору которой я после заученной и сданной ботаники теперь легко узнавал. Ни листьев, ни ягод: соблазнившись яркими точками плодов, хорошо заметных на фоне неба и веток, их объели овцы. Зато взамен набросали на землю круглые шарики сухого помёта. Обкусанные, словно трава, под корень кусты – это местные зайчики. Тварь по сравнению с исходником здорово прибавила в размерах и аппетите, но агрессивной не стала. Правда, близко лучше не подходить – удар задних лап как выстрел из пушки. А вот…

Я ненадолго перестал шарить взглядам по кронам, вглядываясь в кругленькие отпечатки небольших лап. Небольших для веса, заставившего проминаться под ними почву куда глубже, чем под гружёной ездовой химерой. И следы, похожие на следы волочения… Я мысленно стал листать заученный справочник охотника: в Эрсте с разнообразием мутантов было куда хуже, что, правда, не исключало до конца возможность наткнуться на не описанную гадость вроде гидры. Вот чёрного зайца, например, проевшего в подлеске настоящую просеку, встретить было нереально: вал они не переходили. Там. А тут, видимо, естественная преграда, отделяющая Шрам от остального мира, была действительно более пологой. Так и кто же у нас здесь всё-таки прошёл? Я поднялся с корточек, ещё раз оглядел маленькие, но глубокие ямки в земле, сдвинутые листья… Ёж. Это был ёж. Под полторы сотни килограмм весом.

– Чую кровь и незнакомый запах усилился, – тихо сообщила мне Таня. – И я… что-то слышу.

Впереди угадывался просвет в деревьях, я махнул Вспышке, чтобы та поджала ноги. Ещё раз осмотрел баллисту – и только после этого вслед за химерой, стараясь наступать как можно тише, двинулся вперёд, а у опушки вообще лёг и пополз. Поляна. Довольно большая, прямо-таки маленькое поле, а не поляна. А посреди сидит белочка и спокойно грызёт орешек. Я моргнул: точка обзора, привычный вид зверька и пустое пространство сыграло со мной шутку. Только спустя несколько секунд я вдруг понял, что тварь, сохранившая пропорции прародителя, возвышается над полем едва ли не на два моих роста. И грызёт вовсе не орешек, а деловито обгладывает пойманную горную овцу, крутя оставшийся от более мелкой и слабой жертвы безголовый и лишившийся конечностей комок окровавленной шерсти и мяса в лапах. И это скакало по деревьям?!

Волкоухая, залёгшая рядом, кинула на меня вопросительный взгляд: атакуем, отступаем? Я уже был готов отдать второй приказ, но вспомнил, что мы после полудня рейда всё ещё практически пустые и медленно покачал головой. Помнится, когда я был маленький, бабушка рассказывала мне про прадеда-сибиряка, её отца. Мне было пять, но кое-что врезалось в память: “бить белку в глаз”. Чтобы шкурку, значит, не испортить. Может, потому я и научился бить навскидку из арбалета – наследственность? Хотя бред, гены-то у меня теперь новые… Так, ладно. Я ме-едленно вытянул из кобуры магический метатель, положил рядом с рукой: на случай, если всё-таки промахнусь. Прадед, конечно, из винтовки стрелял, а не из самострела. Но… За таким огромным глазом, как у сменившего рыжий летний мех на бурый монстра не должно быть толстых костей – просто из-за формы черепа.